Григорьевский подвинул перстень к нему:

— Вы узнаете этот перстень?

Газарх вскинул изумленно брови:

— Откуда он у вас? Это самый дорогой мой подарок Жанне Михайловне! Он лежал обычно в шкатулке и был украден вместе с другими вещами..

— А вот гражданин Тауб утверждает, что это его перстень, свадебный якобы подарок жене…

Тауб буркнул, не поднимая головы:

— Вот именно. Может, он и похож на чей-нибудь перстень. Спутать недолго: все они сделаны человеческими руками.

— Вот как! Чуяло мое сердце — кто-то из своих ограбил нас! Чуяло! В подвале, в сундуке, хранились два рулона китайского шелка. О них знали только близкие. Рулоны тоже исчезли. Значит, это ты, поганец?.. Я прошу, гражданин следователь, вызвать мою жену! — повернулся к Григорьевскому Газарх-Гуреев. — Она тоже признает свой перстень.

Григорьевский отправил Газарха и пригласил из соседней комнаты Жанну Михайловну. Она медленно подошла к столу, бросила испуганный взгляд на Тауба.

— Садитесь, Жанна Михайловна, — пригласил Григорьевский. — Скажите, вы хорошо знаете гражданина Тауба?

— Конечно. Он почтенный человек, почитающий бога. — Жанна Михайловна вынула из сумочки платок, вытерла выступившие на глазах слезы. — Неужели и до него добрались злые языки?

— Вы видели раньше эту вещь?

Она только теперь обратила внимание на перстень.

— О господи, где вы нашли? Его украли. Григорий Матвеевич жалел о нем больше всего. В бриллианте восемь каратов, а золото червонное. С внутренней стороны выгравированы мои инициалы. Их видно через увеличительное стекло. Григорий Матвеевич заказывал перстень в Синьцзяне очень искусному ювелиру, заплатил две коровы и мешок риса.

— Перстень нашли в доме гражданина Тауба во время обыска. Он утверждает, что это перстень его покойной жены…

Раздался хриплый голос Тауба:

— Ложь, я не говорил этого. Я впервые вижу перстень. Его не было в моем доме!

— Вы, оказывается, не только вор, но и лжец! — Григорьевский включил магнитофон, и раздался голос Тауба, записанный на пленку:

«…Я еще в прошлый раз сказал, что это перстень покойной жены, мой свадебный подарок ей…»

У потрясенной Жанны Михайловны вырвалось: