— …Скажи, пожалуйста, — никогда не думал, что окажусь на самом краю Казахстана! Красота здесь. Горы рядом. Зелень кругом. Тишина. И люди добрые.

— Слышь-ка, а кто вон тот, походка с подпрыгом?

— Мой друг Коля Разумов. Мы с ним в конниках по немецким тылам ходили…

— А тебе метку на челюсть не там поставили?

— Шутник ты, студент… Я из госпиталя дезертира тут одного с фальшивыми документами сдавал в военную комендатуру, так это он не проявил взаимной вежливости…

На первую беседу собрали всех в приземистый зал, он же клуб. Сидели повзводно, притихшие. Многие все еще надеялись, что вот сейчас все решится, их не оставят здесь, объявят об отправке в действующую армию. Чего ждать? Враг уже бежит… Так можно и не успеть? И вот командир части встал из-за стола и направился к трибуне, но он не называет их фамилий. Он говорит о качественно новом жизненном этапе молодых — их вступлении в чекистскую семью. О традициях этой семьи коммунистов. Многие его слова непривычно будоражат новизной цели, но еще не доходят до глубины сознания.

— Вас собрали сюда не на пироги горячие, — убеждал аудиторию полковник Каминский, — а учиться побеждать, учиться чекистскому мастерству. А это такое мастерство, что пригодится каждому из вас. И тем, кто окажется у линии фронта, и в освобожденных районах, и в глубоком тылу…

— Вы нас тоже поймите, — читал наши мысли оратор… — врага надо бить не только сегодня. Он уже бежит, вы правы. Но он еще зверствует на временно оккупированной советской земле. Создает вооруженные формирования. Засылает в наш тыл шпионов и диверсантов. Это тупая, одурманенная национализмом и тем опасная сила. Надо развенчать ее в глазах простых людей — тогда легче будет с ней покончить… А за нею стоит империализм со своей огромной разведывательно-подрывной машиной… Не считайте, что вас призвали на легкое дело…

Оглядевшись и настроившись, мы учились бдительности и конспирации, приобретали практические навыки чекистской профессии, изучали военное дело и политическую обстановку. Постепенно размягчались сердца фронтовых товарищей. Подобрев, то один, то другой вдруг начинал делиться, что с ним было в тяжелые первые дни войны… За рассказанным и лично пережитым вставали несгибаемые людские характеры, партизанские будни, картины боевых стычек с противником. Такие откровения в короткие ночные часы отдыха или при самоподготовке действовали нередко острее политинформаций и возбуждали у каждого желание скорее опробовать знания и нерастраченные силы в чекистской практике.

И вот дни и ночи напряженной учебы, тревог и подъемов в любое время, непослушные обмотки, броски в зимнюю ночь, разборы — все осталось позади. Летом 1944-го присвоены офицерские звания, получены долгожданные назначения. Всего одна ночь понадобилась, чтобы попрощаться с новыми друзьями и разъехаться, в том числе в только что освобожденные от гитлеровских оккупантов районы Украины.