Екатерина Алексеевна снова вернулась к гостям. Она ни одним словом не обменялась с Потемкиным; он, в свою очередь, решил выжидать. Первая ставка была выиграна им и он верил, что так же пойдет и дальше.

В продолжение еще часа государыня беседовала со своими гостями; все были очарованы ею, так как она нашла возможность сказать каждому что-нибудь приятное; таким образом, когда она удалилась, все общество было настроено еще веселее, чем при начале вечера. Ее краткое отсутствие было почти забыто и каждый к тому же мысленно решил, что полученное ею сообщение было приятно. Только великий князь и граф Панин покинули зал в мрачном настроении.

В течение вечера великий князь даже со своей невестою, которой он обыкновенно выказывал свою пылкую страсть, едва обменялся несколькими словами; он приказал графу Разумовскому занять его место около принцессы, сам же, по требованию этикета, стал занимать гостей во время отсутствия императрицы.

Проводив свою невесту и ее мать в их покои, великий князь тотчас же ушел к себе, не побеседовав даже, как он это обыкновенно делал, с Разумовским.

Потемкин, покончив со своими обязанностями, тоже отправился в отведенное ему помещение. Он сидел, погруженный в свои мечты, когда дверь отворилась и в комнату вошла Екатерина Алексеевна в легком кружевном одеянии.

Потемкин встал и пошел ей навстречу. Она бросилась ему на грудь и, обнимая его, воскликнула:

– Еще раз благодарю тебя, мой дорогой друг, за твою бдительность. Ты возвратил мне свет и тепло и освободил мое сердце от упреков неблагодарности; а неблагодарность означает низость и недостойна благородного сердца!

– И что произойдет теперь? – спросил Потемкин, смотря на императрицу серьезным, вопросительным взглядом.

– Что произойдет, – воскликнула Екатерина Алексеевна, – о том не будем пока думать. Когда завтра над миром засияет ясно дневной свет, тогда и мой ум ясно и твердо будет знать, как должна поступить императрица.

Глава 31

Глава 31

Стрелою мчались в ночной темноте кони императрицы по Шлиссельбургскому тракту, и казаки, эскортировавшие карету, едва успевали следовать за нею; тем не менее, Аделина не переставала выглядывать из окна и умолять кучера, чтобы он ехал быстрее, так как ее поглощало желание после всех перенесенных треволнений увидеть своего возлюбленного и сообщить ему, что, благодаря милости императрицы, все затруднения и препятствия к их счастью устранены. Она то плакала от чрезмерности своего счастья, то в восторге повторяла имя Василия, то опускалась на колена и горячо благодарила Бога, совершившего для нее чудо.