– Я в этом так же твёрдо уверен, как в том, что солнце светит на небе! – ответил Чумаков. – Но только мы должны действовать немедленно, пока второй отряд не успел соединиться с первым и не закрыл нам выхода из нашей котловины, куда мой властелин засел точно трусливый беглец, между тем как Бог предназначил ему войти в Москву и сесть на прародительский престол.

– Но здесь мы в безопасности; отсюда нам открыт выход в степь, – заметил Федульев. – По-моему, до начала действия, необходимо послать разведчиков узнать, так ли обстоит дело, как рассказывает Чумаков. Во время бегства он легко мог впасть в ошибку!

Другие начальники тоже были против такого быстрого выступления.

– Каме же вы маловерные! – так громко возразил Чумаков, что все солдаты услышали его слова. – Как же вы можете победить, когда сами не верите в успех? Вы боитесь призрака имени Румянцева; но ведь вам говорят, что его нет; а если бы он даже и был, то оказался бы бессильным пред избранным Богом царем!

Громкие выражения одобрения послышались среди солдат.

Пугачев протянул вперед руку и громовым голосом произнес:

– Бог, чудом спасший нашего друга, вещает нам, что мы должны делать. Пусть будет так, как говорит Чумаков. Я, ваш царь, объявляю вам свою волю: опираясь на милость Божию, совершившую чудо на наших глазах, приказываем всему своему войску готовиться, в поход. Через два часа мы двинемся отсюда, низвергнем врага и победоносно войдем в Москву. Вот вам наш приказ. Кто осмелится возражать против него, тот будет строго наказан, как государственный изменник.

Шумный крик восторга раздался по всему лагерю.

– Румянцева здесь нет! – говорили солдаты друг другу, – нас обманули… враг бессилен! Вперед! Вперед, в святую матушку Москву!

Антипов молча опустил голову; ни он и никто другой из его товарищей не решились высказать свои сомнения.

Солдаты поспешили к своим палаткам и начали собираться в поход.

Чумаков быстро умылся и переоделся; затем, сев верхом на лошадь, лично распоряжался сборами. Он долго и горячо разговаривал с начальником каждого отряда и те молча строили своих солдат.

Пугачев тем временем отправился к себе, чтобы должным образом вооружиться. Он приказал также Ксении одеться в богатое платье, на груди которого был золотом вышит царский герб. Она прицепила к поясу саблю в золотых ножнах, а на голову надела шлем в виде короны. Ксения была прекрасна, как богиня войны, сверкая золотом и драгоценными камнями, украшавшими ее оружие. Пока прислуживавшие девушки наряжали свою царицу, молодая женщина с бледным лицом и поникшей головой молча смотрела в одну точку и горькие слезы текли по ее щекам.