Когда диктор умолк, Гнат перевернулся на правый бок, подложил руку под щеку и закрыл глаза.

Где-то на улице завыла собака. Мануэль Бельда вдруг вскочил с матраца и прошептал:

— Это Пират.

— Какой Пират? — удивился Михалюта.

— Встретил тут собака. Такой доверчивый.

— Ну и Мануэль…

— Я люблю собак. А завтра в море…

— Ты так говоришь, будто мы уходим на подводных лодках.

— Я ненавижу подводный лодка, — сморщился Бельда.

Он с минуту помолчал и стал рассказывать об одной страшной трагедии.

…В мае 1937 года Мануэлю довелось сопровождать добровольцев из Франции на одном из барселонских судов. Оно отчаливало из Марселя. Ночью тайком от полиции Бельда провел добровольцев на корабль. В трюме собралось около двухсот пятидесяти человек. Но обо всем пронюхали шпионы. Утром на судно ворвались французские жандармы. Матросы начали с ними драку, не пускали их в трюм. Видимо, жандармы не очень-то и старались исполнить свои обязанности. Помахав кулаками, они вскоре ушли.

В трюме было тесно. Не хватало воздуха. Люди задыхались.

Наконец отчалили.

Через несколько часов патрульный катер сообщил, что поблизости находится фашистская подводная лодка. Но капитан не испугался и дал команду следовать дальше. Появился республиканский самолет, помахал крыльями. Настроение у пассажиров улучшилось.

Мануэль Бельда вышел на палубу, стал любоваться морем. Еще час, и покажется Барселона.

Вдруг всплыла подводная лодка, выпустила две торпеды. Одна прошла мимо, другая попала в заднюю часть судна. Несколько человек было убито, многих ранило. Все начали спешно надевать спасательные пояса.

Судно стало тонуть.

«Вот она, моя смерть! — подумал Мануэль. — Даже могилы не будет!»

Матросы и бойцы-добровольцы начали торопливо отвязывать спасательные лодки и спускать на воду. Возле одной из них оказался Мануэль, стал помогать матросам. Лодка повисла на канате. Наконец пассажиры уселись. Когда до воды оставалось метра два, лодка опрокинулась, люди очутились в море.

Вода вокруг корабля была багряной от крови. Кто не умел плавать, хватались за доски, за бочки, за все, что попадалось под руку.