Гляжу, руку поднимает молодой лейтенант, недавно прибывший к нам на должность заместителя начальника заставы по политической части.

— Пожалуйста, — говорю.

Лейтенант встает и спрашивает, почему я положительно оцениваю кинокартину, режиссер которой настойчиво заслоняет сценами баталий и дуэлей внутренний мир героев великого писателя? Дескать, из-за этого патриотизм героев Толстого, на котором действительно воспитывалось не одно поколение, показан в картине весьма поверхностно, и сила воздействия фильма далеко не достигает силы воздействия романа.

Вот такой мне был задан вопрос. Изложен он был не так складно, но смысл был именно такой.

Не все участники семинара согласились с лейтенантом, но вопрос был поставлен, и мне, честно говоря, он пришелся по душе. Лучше самый острый вопрос, чем — ни одного вопроса.

Возникла дискуссия, которую мне же пришлось вести — тут, на границе, за специалистом не сбегаешь. За развитием нашего киноискусства я слежу систематически, даже и некоторые специальные статьи просматриваю иногда. Так что лицом в грязь я не ударил.

Конечно, мне ничего не стоило избежать дискуссии, тем более что тема семинара не предусматривала разбора отдельных произведений литературы и искусства. Но каков бы тогда был итог нашей встречи, что передал бы я как пропагандист своим слушателям? Умение уйти от ответа на поставленный вопрос? А слушателей было довольно много, и я знал, что каждому из них придется вести свои занятия и семинары с людьми, получившими, как правило, среднее образование.

Да… Политический работник всегда должен быть готов ответить на самый неожиданный вопрос и проявлять максимум инициативы; простая исполнительность годится, вероятно, для одного данного случая, для текущего момента, так сказать. Но она никак не пригодна для воссоздания перспективы, ее польза для будущего весьма и весьма ограничена.

Инициатива воспитателя всегда вызывает инициативу слушателей; сухое же изложение материала «от сих до сих» часто оставляет слушателей равнодушными, хоть они и заучивают что положено и могут успешно сдать зачеты.

Во всяком случае, мне так кажется.

Досадно, конечно, что самому не довелось в академии поучиться. Так уж судьба сложилась. Ничего, пусть молодежь учится, а я вот уже на покой собрался — рапорт подал, жду ответа.

Буду пропагандистом в отставке, так сказать.

Смена, смена идет.

Смена?

— Меня тоже Николаем звать, и я тоже в общем-то из рабочих, хотя отец инженером был, а рабочий — это уже я сам.

Так уж вышло, что я с детства был крепкой ниточкой к прошлому привязан — уважением к предкам, и родным, и не родным. Чтобы попроще: мне бы не хотелось, например, сильно отличаться своим характером, своей жизненной позицией от комсомольцев двадцатых годов. Они могли — и мы можем. Хотя, конечно, обстановка теперь не та, и благосостояние сильно возросло, и два выходных в неделю, и все такое.