И всё же советские власти довольно активно и успешно интегрировали сахалинских японцев в жизнь СССР. Всего через пять месяцев после капитуляции Японской империи, 2 февраля 1946 года появилось постановление высших властей Советского Союза: «Образовать на территории Южного Сахалина и Курильских островов Южно-Сахалинскую область с центром в городе Тойохара с включением её в состав Хабаровского края РСФСР». С 1 марта 1946 года в новой Южно-Сахалинской области официально вводилось советское трудовое законодательство. На японских и корейских рабочих и служащих новой области распространялись все льготы, предусмотренные для лиц, работающих в районах Крайнего Севера.

Не сложно представить реакцию простых обитателей бывшей «префектуры Карафуто» – ранее их рабочий день длился 11–12 часов, женщины официально получали зарплату в два раза меньше, чем работники-мужчины тех же специальностей. Зарплаты корейцев на Южном Сахалине так же по прежним законам самурайской империи были на 10 % меньше японских, рабочий день местных корейцев составлял 14–16 часов. Советская власти ввела для мужчин и женщин всех наций единые нормы оплаты труда, 8-часовой рабочий день и в два раза увеличила число выходных дней – их в месяц стало четыре, вместо прежних двух. Впервые было введено и сохранение выплаты части заработной платы на время болезни работника.

В том же феврале 1946 года на Южном Сахалине провели и местную денежную реформу. За десять суток изъяли всю прежнюю японскую валюту, обменяв её на рубли по курсу 5 иен за один советский рубль. Любопытно, что начальник «Гражданского управления» Дмитрий Крюков сумел сделать этот обмен очень выгодной финансовой операцией – но выгодной не для себя, а для всего населения южной части Сахалина. Сданными жителями миллионами купюр забили целый самолёт и отправили его в китайскую Маньчжурию, где иены всё ещё охотно принимались на рынках. В итоге отменённые на Сахалине деньги превратились в несколько десятков пароходов, гружёных большим количеством риса, сои и проса. «Это были запасы для японского населения на два года», – вспоминал позднее Крюков.

У денежной реформы оказалось ещё одно последствие, выгодное для большинства небогатых японцев Южного Сахалина – обменяв все иены на советские рубли, Дмитрий Крюков 1 апреля 1946 года подписал приказ «о прекращении взимания налогов и сборов на основе японского законодательства и о сложении всех недоимок». Отныне все существовавшие на юге острова японские банки становились частью Госбанка СССР, а сахалинским японцами прощались все прежние долги по налогам и кредитам.