Софья Петровна улыбнулась:

– Я убеждена, что Слава не может сделать ничего плохого.

– А если… если он стал другим?

– Кем бы он ни был, он остаётся моим сыном, и я верю ему. Мать нельзя обмануть, если она этого не захочет сама.

Я встал со стула:

– Вы знали, что он находился в Москве, когда я первый раз пришёл к вам… Вы встречались с ним, не так ли?

– Всё верно, ― подтвердила Софья Петровна, ничуть не смутившись. ― Он не предупреждал меня о своём появлении, не звонил. Я встретила его в гастрономе… Это было очень тяжело, но он помог мне справиться с шоком. Вы понимаете, чем было для меня его появление через двадцать лет неизвестности, когда официально он уже считался пропавшим без вести.― Софья Петровна перевела дух, справившись с волнением. ― Он сказал мне, что стал богат и независим, что приехал за Кариной. Слава предупредил меня, что его преследуют спецслужбы и что за всеми его бывшими знакомыми установлено негласное наблюдение. Он просил моей помощи, и я помогла ему.

– Как?

Софья Петровна посмотрела на меня:

– Он хотел оставить вам сообщение и сделал это через меня.

– Портрет Есенина! ― догадался я.

– Совершенно верно, ― невозмутимо сказала Софья Петровна. ― И, видимо, это сработало, раз вы всё-таки нашли моего сына… Честно говоря, эта затея с Есениным меня удивила, Славе среди поэтов начала прошлого века всегда больше нравился Николай Гумилёв (Слава был таким же неисправимым мечтателем), но, полагаю, здесь крылся неведомый мне, особый смысл… Руслан, вы нужны ему, и он за вами ещё вернётся.

Голова отяжелела. Я потёр ладонью лоб, мысли кружились беспорядочным вихрем и, организуясь, образовывали вполне ясную причинно-следственную линию, подтверждающую все мои самые странные и невероятные подозрения. Мой невидящий взгляд лихорадочно блуждал по комнате, пока вновь не споткнулся о маленький чёрно-белый рисунок, окружённый большими красочными полотнами в массивных рамках. Повинуясь слепому внутреннему желанию, я подошёл поближе к графической работе и замер, поражённый увиденным.

Это был портрет молодого человека. Восточное лицо, длинные прямые волосы, чёрные глаза и… необъяснимо притягательная, играющая улыбка на устах. Всё было поразительно точно и совершенно схоже с картиной моего сна. Сомнений не оставалось! Это был мой ночной гость, тот самый Адонирам! Тень демона непостижимым образом материализовалась в рисунке, став осязаемым воплощением моего сновидения… Он был здесь, он был передо мной, он смотрел на меня и улыбался, застыв в неподвижности вечного момента. Я остолбенел, не в силах оторвать свой взгляд от этой улыбки.