Демон искушает человека. Движение зла похоже на движение змеи – плавное, медленное, завораживающее, манящее своей успокоенностью, простотой и естественностью. Змей проникает в душу и тихо живёт там, пьёт жизненные соки, свернувшись миролюбиво калачиком и заставляя человека играть по своим правилам. А человек слаб – зло ведь всегда легче делать, чем совершать добро. И тем более, легче делать зло, прикрывая его лживыми добрыми намерениями. В этом демон намного сильнее человека.

Тем не менее, Бог позаботился о равновесии интересов демонов и людей. Он дал в руки слабейшего оружие защиты. У поверженного Люцифера архангел Михаил выбил из короны его любимый изумрудный камень, а Бог на нём начертал своё истинное имя. С тех пор появился камень с именем Бога, который позволял повелевать демонами. Этот факт нашёл своё отражение во многих источниках. Прямые ссылки или отголоски его существования можно найти в большинстве мифологических традиций человеческой культуры. Индийский Чинтамани, горюч камень русских былин, Грааль Эшенбаха, философский камень алхимиков и прочее, прочее, прочее. Всякий магический камень в разных традициях сулил его владельцу власть через обладание им. Но на деле власть эта могла быть осуществлена только избранными людьми, передающими эту уникальную способность своему первенцу из поколения в поколение… Спросите меня, какова технология, и почему происходит именно так, а не иначе, отвечу: не знаю. Это придумал Он. ― Полуянов показал пальцем вверх. ― А чем Он руководствовался, знает только Он сам. ― Полуянов печально улыбнулся. ― Повелителем был и царь Соломон. Легенда довольно точно передала наш с ним, так сказать, конфликт. В той земной жизни я был Адонирамом, братом царя… Впрочем, эта история уже достаточно освещена нами. ― Полуянов вздохнул. ― Повелителей камня изначально было совсем немало среди людей, но со временем связи поколений рушились – не каждому старшему ребёнку в семье Повелителей удавалось оставить после себя наследника или наследницу, и тогда линия связи поколений прерывалась. И в настоящее время на Земле осталось порядка сотни людей, которые ещё способны реализовать свою способность Повелителей камня. ― Полуянов устремил на меня долгий, испытующий взгляд. ― А теперь пришло время рассказать вам одну очень интересную и занимательную историю. Когда-то очень давно, а именно в 1244 году, в год падения последней альбигойской цитадели, крепости Монсегюр (надеюсь, вы уже привыкли к тому, что время для меня понятие относительное), я встретился с неким бароном П. Именно так представился этот человек, не желая выдавать своего настоящего имени. Он был файдитом, лишенцем, человеком, которого французский король лишил прав на родовой феод. Окситанец, бывший вассал графа де Фуа, он был лишён своей земли и своего титула. Французы захватили его замок и сожгли, земли отдали одному французскому барону, бывшему соратнику Симона де Монфора, покорителя Лангедока и истребителя альбигойской ереси. Это было не редкостью в те времена. Таких лишенцев, как барон П., тогда было очень много. Они образовывали партизанские отряды и воевали против французов. Их фанатизм и жестокость могла сравниться разве лишь с жестокостью и фанатизмом самых отчаянных крестоносцев, которые залили некогда благодатный и свободный край кровью… Я встретил барона, когда тот остался один, все его товарищи по оружию погибли. ― Полуянов усмехнулся. ― Бог хранит избранных, это я заметил… Когда я увидел этого человека, я сразу почувствовал его силу – любой демон всегда узнает Повелителя. Барон П. направлялся в Каталонию, где хотел вступить в ряды ордена Храма. Он знал, что храмовники принимали в свои ряды всех, даже дворян-файдитов. Лучшей защиты для себя в то время он найти не смог бы. Мы беседовали с ним всю ночь, а наутро он уехал… Позднее я хотел найти барона П., спрашивая про молодого рыцаря-файдита в замках храмовников, но тамплиеры ревностно хранили тайну имени и местонахождение своих рыцарей-монахов… Тогда я уехал в Лангедок и попытался узнать о бароне П. побольше там. После долгих поисков мне удалось узнать, что мой ночной собеседник был единственным сыном и наследником барона Ги де Перибю, погибшего в бою с крестоносцами. Я видел разрушенный замок, родовое гнездо Перибю, я встречался с людьми, знавшими молодого барона, но мне так и не удалось выйти на его след. И так как барон должен был стать монахом, я решил, что его линия Повелителей камня, вероятнее всего, должна была на нём и прерваться. Я прекратил всякие поиски, посчитав их бесперспективными… Только много позднее, уже в этой своей жизни в образе Полуянова, из письма канцлера Ногаре и послания Святослава Ракицкого я узнал, что наследники барона П. не только были, но и прекрасно осознавали в прошлом, кем они являются на самом деле и для чего им нужен перстень Соломона. ― Полуянов замолчал на секунду. ― Работая в европейских архивах, я наконец напал на след фамилии Перибю. Моё расследование привело меня обратно в Россию… к вам, мой дорогой Руслан Кондратьев…