Шло время, сад угасал от своего однообразия. Что-то далекое и светлое останавливало его от движения, – в покое он испытывал вечность. Но в конце концов сознательное решило лично на себе испытать те ощущения, что протекали за границей зеркального отражения. Ведь наблюдение исчерпало свое вдохновение. Тут появился страх. – Невидимая субстанция, которая всегда шептала о невозможности чувствования без хаоса и беспорядка. В зазеркалье были границы, что не выпускали весь сумасброд эмоций и желаний. Страх проявлялся в том, что обычное наблюдение может превратиться в страшный сон, если чувства в отражении – за границами райского сада, захватят всю бесконечность его чистого сознания. Так чистое сознание райского сада сконструировало внутри себя маленький остров – клочок земли с всевозможными чувствами, а управлять ими, был поставлен разум – искусственный интеллект – контроль всего, что было в пределах этого острова. Волшебный сад заиграл по-новому. Теперь он мог не только наблюдать за эмоциональной жизнью дублированного отражения, но и испытывать тоже самое внутри себя. Причем была полная и безоговорочная защита, некое охранное агентство в виде автономного ума. И то вдохновение, что испытывало чистое сознание от новой игрушки – эмоций, превратилось в тюрьму из правил и запретов. В этой системе набора чувств, слилась и любовь. Она растворилась в разумных заключениях своей сущности. ЛЮБОВЬ божественная, что была светом, теперь позиционировалась, как чувство. – то, что вытекает из другого, не имея больше само существования. Безграничность цветущего сада породила внутри себя ненужные границы, лишь только для личного и тленного удовольствия.

Теперь имелось подменное «сердце» – остров разума, и его полное отражение – дублированное сознание за рамками бытия. Так сад вечности приобрел себе двойственность, которая порабощает его изнутри. Свет и тьма теперь соседи в бесконечности. Постоянное движение двух миров. Один пытается разрушить свои границы, и внести правила и контроль в бесконечность. Другой старается подавить в себе «плохое», что недавно являлось воодушевлением, и вернуть свет, что существовал изначально.

Сад стал творцом. Творческой личностью. Но в какой-то момент он осознал, что его появление на свет, создание – было лишь зеркальной задумкой чего-то большего.

Мария увидела себя в образе этого сада. Вернее, она знала, что это она и есть! Она являлась сном, который прибывал в другом сне. Который в свою очередь был множеством снов, вытекающих один из другого. А ее мысли отождествляли себя с якорями в этих снах.