Так и на этот раз, сновидение хоть и было глубоким, но она позволила себе остаться в реальных ощущениях, а не в неизведанных просторах других миров. Она пребывала на той самой горе, где мирно спало ее тело. Рядом она видела шамана, он постоянно загадочно улыбался и смотрел вдаль, словно отыскивая себе новое укромное местечко. И это было неспроста, джунгли также манили его к себе, рассказывая о том, что у них еще много секретов. А когда он соскучится, то и весь остальной мир ждет его в гости. Мария была приятно удивлена такому ходу событий, она считала, что шаман давно уже не интересуется этим миром, мечтая лишь о странствиях за его границами.

– Наш мир и есть все то, что известно, неизвестно, и неизведанно. – Повернувшись к ней, произнес Ваби-Манидо.

Это прозвучало так же реально, как если бы он говорил подобное там, за пределами сновидения. Поэтому девушка тут же к нему подбежала и обняла крепко-крепко, как обнимает дитя своего отца. Мария понимала, что, проснувшись она может забыть это, но здесь она ощущала всем своим существом, что все внутри и вокруг и есть реальность, здесь и сейчас, в этом многогранном мире.

В сновидении она также увидела семейство птичек, что располагались по соседству. Только здесь они летали все вместе. Птенцы были подросшими и окрепшими учениками, а заботливые родители терпеливыми учителями. Первые полеты птенцов забавляли. Они с непривычки вытворяли такие случайные пируэты, что дух захватывало, в соседстве с юмористическим подтекстом. Грациозно, необдуманно и потешно, – вот, что думала об этом Мария.

Она с невероятной жадностью наблюдала за ними. Казалось, эта стайка раскрывает все секреты образцовой семьи. Но не в их поведении и обязанностях, а в соотношении чувственности и заботы.

Необъятные размеры любви маленьких птичек настолько сильно впечатляли, что Мария не заметила, как погрузилась в еще одно сновидение, внутри предыдущего. Это была все та же гора, только вместо птиц здесь находилась вся ее семья. Она почувствовала, что идет правильным путем, так как чаще стала видеть родных. Они подобно пернатым, ласково ухаживали друг за другом, передавая всю свою любовь без остатка. Это было самое тонкое и умопомрачительное взаимопонимание, которое только могло существовать на всем белом свете. Каждое движение дополняло общую картину их внимания друг к другу. Взгляды ни на миг не отпускали глаза. – Это был один общий взгляд добра и любви.

Картинка исчезла, оставив Марию в первом сновидении. Она подумала, что ей необходимо научиться глубже входить в эти проекции, для ощущения еще больших впечатлений от существующих там эмоций. Она знала, что уж если во втором сне чувства усиливаются, то дальше ей может вообще снести голову от удовольствия.