– Они помогают вам? – Не успокаивалась Мария.

– Конечно! Я даже научился трансформироваться в ребенка.

Девушка подумала, что шаман имеет в виду внутренние изменения, – состояние души.

– Нет, – словно прочитав мысли Марии, сказал шаман, – я трансформируюсь полностью, – сердцем, разумом, душой и телом.

– Очень бы хотелось на это посмотреть, – с хитрой улыбкой, и взглядом недоверия, пробормотала девушка.

– Всему свое время. – Ответил с такой же улыбкой Ваби-Манидо. – Пока Вам хватает впечатлений для Ваших уроков, да и психику Вашу я стараюсь закалять добрым и почтительным шагом. А здесь мы из-за медитации. Но повторюсь, не для отвлечения разума, как обычно это практикуется, этот процесс Вы уже научились производить любыми способами, а для внутреннего согласия с собой, через силу земли. И наоборот. Надеюсь, Вы помните, что получили осознание: Вы – есть мир – есть Вы. Мир – это ваша проекция, то, что вы производите из себя. А Ваши глаза формируют то, что Вы воспроизводите внутри. И наоборот, – Вы то, что получается из мира.

Шаман засмеялся, словно сказал несусветную чушь и глупость. Он всегда так реагировал, когда давал запутанные головоломки бытия.

– Вы и вправду кокетничаете с реальностью, – прокомментировала Мария.

– Да, – ответил сквозь смех шаман, – я просто знаю, что нет никакой реальности. И все, что серьезно и правдиво, я считаю шутливой сказкой! Вы когда-нибудь поймете, что вся эта жизненная философия является фантазией и юмором, хоть она и лепит нашу реальность в виде компьютеров, домов, стран, планет. Но, когда Вы научитесь видеть, Вы увидите, что мы, и все вокруг состоит из того, что выходит у нас из задниц. – Весь мир – это всего-навсего переработка самого себя.

Ваби-Манидо покатился со смеху. Он держался за живот и хохотал, как ребенок.

– Ну, как тут дорогая быть серьезным? – Со слезами на глазах промолвил шаман.

– Я с Вами полностью согласна, – поддержала Мария, – иногда я приземляюсь на землю, и понимаю, что весь мой путь, – это лишь мой очередной интерес, и что я ищу серьезное, – истину там, где ее никогда не было.

Мария поняла, что опять приняла марафон словесного философствования, и катиться к концу разговора, с которого они начали. Она на секунду замерла, замолчала, и они оба рухнули в одном ритме веселого смеха.

Когда они отошли от веселья, то начали готовиться к вечерним посиделкам. Сложили дрова, которые принесли в связке, заранее приготовленные в низине горы. Натаскали хвороста, благо он имелся метров в двадцати ниже по склону. Починили навес, тот покосился от времени и ветра.