В какой-то момент, Мария подумала, что вообще не падала в эту яму, а каким-то чудом телепортировалась сюда для очередного познавательного урока от вселенной. Уж больно чистой оставалась ее одежда, хотя она очнулась в полулежачей позе. На самом дне ямы, под ногами, была решетка коллектора, для стока воды, поэтому грязь достигала только подошвы ботинок. Из коллектора доносились странные звуки. Они были похожи на завывание ветра, но с четкими железными отголосками. Будто бы ветер передвигал железные изделия. Мария прислушалась, и звук дополнился мелодией, но словно звучащей из громкоговорителя. Затем звуки перемешались, и осталась только мелодия, но ветра, передвигающего железо.

Девушка осознавала, что ее слуховые рецепторы играют с ней какую-то шутку. И хотела было прекратить это прослушивание, переключившись на обдумывание, как вылезти из этой ямы, но мелодия не отпускала ее. И это было настолько очевидным, что Мария начала даже вглядываться сквозь решетку.

Кроме полной темноты, там ничего не было видно. Мелодия же постепенно превращалась в отдельное музыкальное произведение. В котором присутствовали задатки симфонического оркестра. Громкость нарастала, переливы становились более четкими и упоительными. Складывалось впечатление, что внизу находился не коллектор для сточных вод, а концертный зал.

Мария, слушая эту симфонию, даже забылась. Она превратилась в тех мальчишек и девчонок, которые ликуют от наступления весны, в отличие от взрослых. Детишки радуются тому, что можно одновременно играть с снегом, который никак не хочет таять, и с грязью, по которой можно задорно шлепать, да еще и в войлочной – промокаемой обуви. Все эти мероприятия повседневности в погоде, ну уж очень раздражают взрослый народ. Что нельзя сказать о маленьком населении планеты. Мир – луж, ручейков, грязного снега, но такого родного и любимого!

Девушка практически опустилась на колени, в самую грязную лужу у коллектора. Она не замечала ее вовсе. Со стороны такой жест может быть и смотрелся бы сумасшествием, но в голове Марии таких мыслей не возникало. Она была счастлива. И каким-то внутренним чутьем, девушка ощущала приближение озарения. Того самого, к которому она шла по своему пути. Все чаще и чаще ей являлось осознание, что она уже обрела любовь, просто до нее не нужно дотягиваться. Эти функции выполняет ее тело, которое привыкло к тому, что счастье нужно заслужить, что до него нужно дорасти… И именно в моменты наступления в душе детской непосредственности, Мария разрушала эти стереотипы счастья – такого далекого и неосуществимого.