Хищник дал дорогу каравану, но оставил запах, следы, клочья шерсти на кустах возле тропы. Верблюды пятились, ревели, кони ржали, не хотели идти дальше. Приходилось разведывать обходной путь, через пустынные тугаи, — потому что трудно вести вьючных животных через следы тигра, мимо остро пахнущих кустов.

Пока обходили дохлого верблюда, самка не уходила далеко. Все равно пришлось идти на ее глазах: страшный зверь стоял, словно пропуская мимо себя, и безмолвно держались возле матери три тигренка, неподвижных и страшно серьезных.

Верблюды опять ревели, пятились. Караванщики кричали, заставляли животных идти, и одновременно трясли в воздухе оружием. Зверь внимательно следил за караваном; когда проезжал мимо Чуй, она сделала шаг вперед, впилась желтыми безумными глазами в глаза Чуя.

Чуй оцепенел. Трудно описать это состояние души, когда он понял — самка пришла за ним и ждет его. В это мгновение Чуя можно было бы резать ножом — он не издал бы ни звука. Зверь уставился именно на него, не обращая внимания на весь остальной караван, и это продолжалось с полминуты.

В ближайшую ночь Чуй лег спать в самой гуще людей. Караванщики все понимали, и одни помогали ему спрятаться, другие волновались за себя: а что если заколдованный зверь с Чуем прихватит и их?! Впрочем, самка не напала, хотя еще сутки шла за караваном — до самого начала населенных земель вокруг Кашгара.

Еще два дня ехали в благодатных местах, по оазису, уже приближаясь к Кашгару. Не было больше зверей, не было приключений, и только одно происшествие вызывало раздражение людей: заболел еще один верблюд, и, конечно же, как раз тот, на котором ехал Чуй, на котором везли его вьюки. Верблюд начал кашлять, шататься, и Чуй решил идти дальше пешком, — пусть едут хотя бы вьюки, а верблюд останется в живых.

Караванщики с хмурыми лицами осмотрели несчастное животное и ничего не нашли. Верблюд поправился уже в Кашгаре, как только Чуй и его раб Тибочи сняли с него и внесли вьюки в дом купца Мурада.

ГЛАВА 28 Неудачник

ГЛАВА 28

Неудачник

Глухие серо-желтые заборы, а за ними фруктовые деревья и плоские крыши домов — так начинался Кашгар. В начале августа 1293 года караван Хоттаба, Фарида и Ярмата вступил в пределы города Кашгара, и всю вторую половину дня ехали через сады. Рек еще не было видно, сады орошались из арыков. В этой жаркой стране журчащую воду отводили за полдня, за день пути, если была требующая орошения земля.

Река Кашгар протекала через сам город, и еще реку называли Кизил, или Красная, — река несла столько красной глины, что вода и правда стала рыже-красной. Река Тюмень отделяла город от садов, дальше сливалась с Кизилом.