Нармер понимал теперь, насколько опасный противник этот генерал. Хладнокровный, подозрительный, решительный, Энки ничего не оставлял на волю случая. В его душе всякая радость давно угасла и осталось лишь желание покорять и властвовать любой ценой.

Наступил решающий момент. Одним движением руки Энки мог отдать приказ убить посланников с дарами. Однако он совершил ошибку, на которую и рассчитывала жрица.

— У нас искусные ткачи, но такой тонкой материи мне видеть не приходилось! Дай-ка ее мне, девушка!

Стоило шумеру осквернить материю богини прикосновением пальцев, как из нее вырвались две перекрещенные молнии и пронзили Энки грудь.

Генералу хватило сил взмахнуть мечом — он намеревался отрубить голову колдунье, которая, впрочем, думала только о том, как бы не дать драгоценной материи упасть на землю.

Обрушив на голову завоевателю тяжелый кувшин, Нармер прикончил его.

Потрясенные стражники спустили с цепи львиц. Но юноша, вместо того чтобы бежать, пошел им навстречу.

— Посмотрите на меня, я — ваш хозяин! Во мне живет дух Льва, главы вашего клана! Служить мне — все равно что служить ему!

Открытые пасти, выпущенные когти, свирепые взгляды… Львицы встали по обе стороны от Нармера и положили лапы ему на плечи, но так, чтобы его не поранить.

— Он — повелитель животных! — воскликнул шумерский офицер. — Он убил Энки! Лучше сдадимся, или эти звери нас растерзают!

Однако один из его товарищей отказался прислушаться к голосу рассудка и с копьем наперевес бросился на Нармера. Львицы моментально набросились на него и разорвали на куски, а потом вернулись к своему повелителю.

Солдаты побросали оружие и сгрудились у стены, опасаясь гнева того, кого сочли воплощением верховного божества.

Нармер подозвал к себе офицера, признавшего поражение шумеров.

— Где Энки спрятал магическую вазу?

— В большой, богато украшенной гробнице. Но никто не сможет даже прикоснуться к ней!

— Я разобью ее и растопчу осколки у вас на глазах!

Оставив пленников под надзором львиц, Нармер и Нейт взломали печать Энки на двери усыпальницы и вошли внутрь.

Там было невозможно дышать, желтоватый мутный свет мешал видеть даже ее стены.

— Это опасное место, — предупредила любимого Нейт.

— Если мы не уничтожим эту вазу, наша победа будет лишь видимостью, и проклятие Энки переживет его.