Ливиец кивнул и жестом приказал своим солдатам отойти.

— Ты желаешь знать, что происходит на Юге? — спросил Крокодил.

Уаш посмотрел на него с недоверием.

— Чего ты хочешь в обмен на сведения?

— Хочу договориться с тобой кое о чем.

— Тебе, главе клана, не пристало…

— Я не собираюсь просить тебя о чем-либо, — сказал Крокодил. — Я говорю о союзе.

Верховному военачальнику было не привыкать судить о собеседнике лишь по его виду и манере поведения; эта особь показалась ему весьма опасной.

— Моя армия легко уничтожит твою, — заявил ливиец.

— За всю жизнь я не слышал такой смешной шутки! Знай, мои рептилии не признают границ, и даже лучшие твои солдаты не помешают им выполнять мои приказы. Если мы не договоримся, я отравлю тебе жизнь так, как ты себе пока и представить не можешь, и предложу помощь твоим врагам. Победить тебя я не смогу, но вредить тебе — очень даже легко! Твои рабы обязательно заметят, что в стране непорядок, а там недалеко и до мятежей. И как знать, к чему это может привести?

— Это шантаж?

— Именно!

Несмотря на невероятную самоуверенность Крокодила, его аргументы казались очень весомыми.

— Думаешь, можешь диктовать мне, что делать?

Ногтем большого пальца левой руки Крокодил поскреб себе предплечье.

— Нет, конечно! Решай: или мы действуем заодно, или становимся врагами!

Верховному военачальнику очень не нравилось, когда его припирали к стенке, и никогда и никто раньше не позволял себе говорить с ним в таком тоне. И все же с таким, как Крокодил, одним щелчком справиться ему не удастся. Только теперь ливиец осознал, какой мощью обладают главы кланов. Отказавшись от союза с одним из них, не совершит ли он роковой ошибки? С таким, как Крокодил, придется повозиться, но Уаш с достоинством выходил и из более сложных ситуаций. И он принял решение: нужно постараться завоевать доверие этого нежданного союзника с тем, чтобы потом избавиться от него.

— Я согласен, Крокодил! Расскажи мне все, что знаешь, и твой клан будет жить!

— Мне недостаточно просто жить. Я требую, чтобы вы не вторгались на мои земли — я говорю о берегах реки. За порядком на них я сам прослежу.

Уаш ненадолго задумался.