Мы пересекли большак и, уклонившись немного от основного маршрута, выбрались к дороге между Опытной станцией и Селезневкой. Дорога эта была мертва — никаких следов движения! — хотя, судя по всему, поддерживалась в надлежащем порядке.

Березкин высказал догадку:

— А что, если проезд закрыт?

Я послал его проверить дорогу. Он сторонкой, лесом, направился на разведку, а через полчаса вернулся и доложил:

— Так и есть. Написано: «Внимание! Мины! Проезд закрыт».

Затем мы предприняли вылазку на большак, ведущий из районного центра в осиное гнездо. И здесь проезд был закрыт. Наконец мы решились на самый опасный шаг — подобраться поближе к осиному гнезду. Затея чрезвычайно рискованная, но риск был оправдан. Предстоящая операция требовала ясного представления о месте, где нам придется действовать.

Соблюдая величайшую осторожность, мы подбирались к осиному гнезду густым лесом. Идти было трудно, но такой лес нас вполне устраивал. Только на самых подступах к бывшему дому отдыха, где Гюберт разместил свою Опытную станцию, лес стал редеть.

Дальше мы не пошли. Я выбрал сосну, возвышавшуюся над остальными деревьями и взобрался на нее. С высоты станция была видна как на ладони. По моим подсчетам, до нее оставалось не менее километра, но меня выручил девятикратный бинокль. Я выбрал сук попрочнее, уселся на него верхом, раздвинул ветви и стал наблюдать.

Мое представление (со слов Фомы Филимоновича) о станции полностью совпало с тем, что я увидел. Это имело огромное значение. Следовательно, все детали нашего плана надежны и точны.

Я отчетливо увидел каждое строение, радиоантенну, колодец посреди двора, гараж, баню, склад. По двору сновали люди.

На этом наша рекогносцировка на местности окончилась.

К озеру мы вернулись, когда солнце уже закатилось. С воды поднялась стая уток, со свистом промчалась над головами, покружилась и снова шлепнулась на воду. Послышалось недружное приглушенное кряканье…

Перед сном я спросил Логачева:

— Сколько времени тебе понадобится, чтобы добраться до партизан?

— Сутки, — не задумываясь, ответил он.

— Не дури! — сказал я. — За сутки не обернешься. Километров пятьдесят будет, не меньше.

— Обернусь, если надо.

— Спешка не нужна. Ты должен вернуться в субботу утром. Не позднее. Утром в субботу, а сегодня среда. Понял?

Логачев кивнул головой.

— Пойдешь с рассветом.