Евстахия выронила свой жезл в виде лилии, пораженная неожиданным брачным предложением. Она знала, что лишь в ней одной течет кровь слепцов. Знала, что она единственная наследница их богатств и притязаний. Пять братьев заволновались, хотели противоречить, предпочитая туманную надежду на престол, несогласные уступить его другому, торжество которого принесло бы им лишь косвенный успех через брачный союз с Евстахией, но со всех сторон поднялись крики:

– Имя его! Его имя!

– Я назову вам его: Управда, потомок Юстиниана, из племени славянского!

Это говорил уже Гараиви. Встав, он поворачивал во все стороны изборожденное морщинами лицо, оттененное скуфьей. И ухватившись руками за мощную грудь, прикрытую заплатанной далматикой, он пылко продолжал:

– Я согласен с мыслями доблестного спафария. Он прав. Имя мое Гараиви, я враг Константина V и хорошо знаю юного отрока. Он непорочен и возродит Империю Востока, возвеличив в ней племя славянское, в котором он рожден, и племя эллинское, из которого происходит Евстахия. Евстахия, в которой течет кровь Феодосия, не отвергнет кровь Юстинианову. И народ будет рукоплескать их союзу. Православные будут чтить их потомство, и благословит их Святая Пречистая в лице своего игумена, но не Святая Премудрость, слишком надменная, чтобы смочь воздвигнуть прочную власть Базилевсов!

Неудержимым потоком лилась его речь, в которой он возвещал им теперь учение Гибреаса. Он уносился на крыльях своего семитского воображения, туманившего его мысли, и восхвалял таинственное оружие игумена, о котором никто ничего не знал, ничего не знал и он сам. Слепцы заволновались:

– Неужели вы, которые столько лет нас поддерживали, покинете нас?

Заалело угловатое лицо Аргирия. Он простер руку над головой Евстахии.

– Никогда! Никогда!

– Престол должен принадлежать мне, а не обманщику, не тому Управде!

– Неведомый пришелец!

– Искатель приключений!

– Он прельщает вас, как Ад грешников!

Братья кипели негодованием, убеждая народ в зале.

Все волновались. Раздались возмущенные слова Сепеоса:

– Неведомый пришелец, обманщик! Здесь Солибас! Вы не отвергнете, о, Зеленые, вашего возницу, возница ваш знает об Управде, участвует даже в его заговоре!

Под настороженными взглядами Зеленых поднялся Солибас. Дрожало его красное лицо, обрамленное черной бородой, плотно облегала его тело одежда, расшитая золотом с перевязью зеленого цвета – символа партии. Он заговорил, слегка волнуясь:

– Я, возница вашей партии, о, Зеленые, удостоверяю истину слов Гараиви и Сепеоса. Да! Я участвую в заговоре за Управду и так же, как слушаете сейчас вы, слушали меня многие Зеленые, не менее вас жаждущие биться с Константином V. Я чту племя эллинское. Оно более достойно венца, чем племя Исаврийское, которое царит сейчас в Великом Дворце в лице нечестивого Базилевса. Но я хочу торжества племени эллинского. Эти старцы, пять братьев, которые уже целых сорок лет сковывают ваш пыл, разве смогут они воздвигнуть это торжество, они – люди немощные и дряхлые? Соединяйтесь с Зелеными, которые поддерживают вместе со мной Управду. Не расходуйте ваших сил на попытки, всегда подавляемые слепцами, и сочетайте воедино притязания наследницы их, эллинки Евстахии, с притязаниями славянина Управды. И Зеленые, которые следуют за мной, будут бороться вместе с вами, в рядах ваших будут биться спафарии, которых увлек Сепеос, и православные, поклонники учения Святой Пречистой, и народ византийский, враждебный порочным Базилевсам. За вас поборется еще на Ипподроме возница ваш Солибас и стяжает новые серебряные венцы, и, победив Голубых, всех Голубых, понесете вы его на своих плечах!