– Встаньте! Вам дастся все. Вы будете патрициями, вы будете сенаторами, будете знатными людьми!

Он покачивал тыквоподобной головой и едко улыбался, переводя свои хитрые глаза с Гераиска, которого он, может быть, узнал, так как мог видать на Ипподроме, где тот показывал плясавших медведей и собак, на Палладия и Пампрепия, щека которого была изуродована багровым пятном, просвечивавшим сквозь редкую бороду и обезображивавшим часть сплюснутого носа. Они поднялись, польщенные и в то же время устрашенные. Палладий, отличавшийся внушительным дородством, заговорил с видом человека себе на уме, скрестив на животе короткие руки и сложив слюнявые губы в таинственную складку:

– Мы проведали о заговоре, замыслившим провозгласить Базилевсом Управду, славянина.

– …Правнука Юстиниана, как слышали мы из уст других славян! – прибавил Пампрепий; и злобно улыбаясь, Гераиск заговорил последним.

– И Гибреас, игумен Святой Пречистой, хочет сочетать брачными узами этого Управду с внучкой слепцов, Евстахией, добиваясь, чтобы Зеленые боролись вместе с православными, собиравшимися сегодня утром в его церкви, и мы видели, как они туда входили.

Они стояли с видом людей весьма разумных. И не сознались, конечно, что сами они сперва хотели устроить заговор в пользу Управды и пытались привлечь к нему сторонников. Разъяренные, что их отвергли, их, первыми узнавших о правнуке Юстиниана, они поклялись выследить заговор и выдать его Константину V. С этой целью провожали они слепцов, надеясь выведать у них, что говорилось во Святой Пречистой. Худая слава, ходившая о них в народе, без сомнения породила то недоверие, с которым оттолкнул их Гараиви. Несколько раз забирали их в Преторию за кражи и бесчестные поступки, образ жизни они вели такой, что от них можно было ожидать любого злодеяния, и так как все знали об этом, то избегали их, особенно православные, которые относились к ним с необъяснимым отвращением.

Покачиванием головы сопровождал их слова Дигенис. Занесенный им для удара серебряный ключ опустился и снова поднялся повелительным знамением власти. Визгливым голосом евнуха он приказал:

– Назад! Ступайте!

Серебряный ключ великого Папия бил их черепа. Потом развеселившись, он дал каждому пинка пониже спины, и они оторопев, защищали это место растопыренными пальцами. Громко смеялся подошедший народ. Голубые держались руками за бока. Византийцы чуть не прыгали от радости в своих просторных одеждах, затканных пестрыми узорами. Даже безгласные верблюды качали головой в знак одобрения. А поодаль, видя, как расправа постигла Палладия, Пампрепия и Гераиска, выражали свое довольство Зеленые и православные.