– Когда ты будешь признан Базилевсом, Святая Премудрость узрит нас не ради суетной славы мира, но во имя торжества Добра. И во мне, патриархе ее, встретишь ты опору. Когда ты будешь признан Базилевсом, Великий Дворец узрит нас! По всей земле будешь распространять ты учение истинной веры, карать нечестивцев, преследовать Зло; в сердце могущественного внедрять страх, утешать и защищать слабого. И над народами, подвластными твоей державе, раскину я проповедь духовной сущности православия, понесу его к рубежам Азии, Африки, Европы, в незнаемые страны, где варвары обитают в неведении Теоса, чуждые истинного почитания икон, поклонения Приснодеве, познания избранников, властей, апостолов, святых, пребывающих в благодатных сферах неба!

Он воздевал руки, двигал фиолетовыми плечами, на которых блистали серебряные кресты. Нечто неуловимое, магнетическое с такой силой источалось всем обликом его, утонченной головой, волнами волос под игуменским клобуком, фиолетовым, цвета рясы, – что отрок невольно замолчал. Вздох Управды! Оба сделали по нарфексу несколько тихих шагов и оба вдруг разом воскликнули:

– Ах! Ах!

Легкое облако поднималось там, внизу, в направлении к Святой Пречистой, от Великого Дворца и Ипподрома, и вскоре оружие замерцало и густым строем близились головы воинов. А над ними два трона колыхались, несомые людскими плечами под двуховальным пурпурным балдахином, обшитым золотою бахромой. Змеились, двигаясь вперед, бесконечные ряды, утопали в городских долинах и зловеще выплывали. В единой линии показывались щиты, безмерными рисовались глубины отвесных копий, а острия шлемов не разлучались с широкими мечами, с широкими секирами, горевшими, как золото. Гетерии развертывались подобно зубцам чудовищных клещей и ни единым криком не оглашали могильного оцепенения Византии, захлестнутой их потоками. Беспрерывно шли вооруженные люди с надменными сановниками позади, и надо всем реяли на поднятом троне Константин V и осененный балдахином Патриарх. И даже тыквообразная голова Дигениса забавно и грозно колыхалась в камилавке с пером цапли. И его серебряный ключ сверкал точно искрометная нить, тонкая и жестокая. А вокруг него выступали Кандидаты с золотыми секирами, также устремлявшиеся вместе со всем этим войском, которое как бы пожирало землю, топча ее тысячами ног. И чудилось, что полумесяц на небе – не светило, но гигантское, закругленное оружие, которое поразит всякого, кого укажут Могущество и Сила, – страшная коса, несомая невидимыми руками, напрягшимися всех превзойти в последней резне, соревнуясь с пагубным потоком, который катился, распуская свою металлическую чешую.