– Вы позволите, Берг-сан? Трое или четверо врагов испытывают сильную боль. А остальных чекисты и так расстреляют…

Агасфер отрицательно покачал головой:

– Масао, не надо добивать беспомощных врагов и тем самым уподобляться им. Красноармейцы сдадут их завтра в комендатуру станции, и пусть власти сами разбираются с бандитами. Мы свое дело сделали…

Японец неохотно отвел взгляд от оружия и процедил по-японски:

– Вы делаете большую ошибку, господин Берг. Наше участие в схватке станет тут же известно чекистам. Русские могут спросить: как это мирная научная экспедиция – безграмотные китайские рабочие и мальчишка-соотечественник – справилась с целой бандой? Но спорить не буду: старший здесь вы, и я подчиняюсь…

Отвернувшись, Осама-младший достал из телеги моток шнура и обошел поле боя, ловко связывая живых бандитов по рукам и ногам. Четверых связывать не пришлось: удары молодых бойцов оказались для них роковыми.

Агасфер и Медников тем временем принялись торопливо резать веревки на руках красноармейцев. Веревки оказались мокрыми: бандиты приняли меры предосторожности, чтобы развязать путы было труднее.

Подали сигнал дозорным и командиру – те, собравшись вместе за холмом, уже планировали нападение на лагерь.

Бойцы с почтением окружили героев дня – Андрея и Масао: им до сих пор не верилось, что двое безоружных молодых людей смогли справиться с девятью матерыми бандитами. Похлопали по плечам и Медникова с Безухим: гляди-ка, старики уже, а какие проворные!

– Как это вы так ловко, а?

– Небось, специально учились где-то?

– Андрюха, это как ты сподобился гольным кулаком черепушку детине проломить?

– Кости череп очень твердые, их рукой проломить трудно, – застенчиво улыбнулся тот. – Я сломал ему нижнюю и верхнюю челюсти.

– А ты, Маса, двумя ногами одновременно двух припечатал?

Японец с кривой улыбкой только поклонился.

– Ну, даете, хлопцы! Мы тут лежим связанные, командир, как куры на базаре, а эти двое всю работу за нас сделали!

Ханжиков через силу улыбнулся, потом сказал:

– Сеньку-то Довлатова бандюги убили…

Красноармейцы притихли. Кто успел надеть фуражки, тут же стянул их.

– Как же так? У Сеньки конь чужого бы сразу услыхал, зафыркал бы…