Его план предполагал отделить Венецию от Испании и таким образом добиться давней цели. - обеспечить свободу мореходства на Средиземном море. Джон говорил, казалось, с увлечением, но Смит сомневался в том, так ли уж сильно интересовал его этот вопрос.

Наконец Джон жестом пресытившегося человека швырнул через перила балкона огрызок последнего пирожного и откинулся на спинку своего высокого золоченого тисненой кожи кресла. Это был трофей, захваченный им у испанцев. Кресло жалобно поскрипывало при каждом его движении. На небе появились звезды, и слуги развешивали по стенам корабельные фонари. Я до сих пор помнил их свет, пробивающийся сквозь ветви густых деревьев, на которых висят экзотические плоды! Джон протянул руку к круглому желтому плоду, свисавшему с ветки над балконом.

- Какие же они горькие, - произнес он, - такие же как и земля, на которой растут.

«Вот сейчас он заговорит о том, что его действительно волнует», - подумал гость.

Джон смущенно улыбнулся.

- Не удалось мне обмануть вас, Смит. Вы наверное догадались, как не терпится мне услышать новости из дому. Расскажите же нам, расскажите об Англии, дружище.

И Смит начал свой рассказ. Сначала он поведал о государственных делах, о противодействии, которое вызывала королевская политика. Он сообщил о том, что король помиловал графа Сомерсетского и его жену, и как теперь эта парочка вынуждена жить в уединении в одном из своих поместий. Никто не смеет навещать их, а между собой они живут как кошка с собакой. Сообщил он и о возвышении Вилльерса, и о честолюбии нового фаворита. Потом стал пересказывать столичные сплетни: о выходках Арчи, о спорах между Бэконом и Коком, о том, что тогда-то сказал король, а тогда-то королева. Он говорил больше часа, и когда его красноречие начинало иссякать, Уорд задавал ему все новые вопросы. Джоралемон Сноуд почти не раскрывал рта. Наконец Уорд задал вопрос, который больше всего интересовал его.

- Есть ли какие-то признаки, которые свидетельствуют о том, что король Иаков изменил свое отношение ко мне?

Смит покачал головой.

- Напротив, - ответил он, - старый боров настроен решительно, как никогда. Он целиком находится под влиянием Кондомара. Думаю, очень скоро он пошлет Рэли на эшафот, чтобы лишний раз угодить испанцам. Он носится с идеей женить принца Карла на испанской инфанте. Инфанта - хорошенькая рыжеволосая девчушка, и принц Карл кажется тоже не прочь назвать ее своей женой. Нет, боюсь король так и не изменит свою политику в отношении Испании.

- Ну что же, теперь это, наверное, не так уж и важно, - сказал Джон, - мне удалось отбить поползновения испанцев на морское господство. Английским торговым судам больше уже ничто не угрожает. Слава Богу, такие люди, как я, Англии теперь уже не нужны.