***

Когда солнце стояло в зените, батюшка тоже перешел в финальную часть своего разговора. Он спросил Астронома про маленькие радости его жизни, в то время, как голубь, казалось, фибрами всей души уже показывал, как ему наскучили эти беседы. И я не буду сейчас называть маленькие радости Астронома, хотя бы по той причине, что я их все уже так или иначе назвал. Гораздо важнее, чтобы вы обратили внимание на свои маленькие радости. Потому что их осознанное выделение-первый шаг к постоянству, смирению и спокойствию. Смирение-это осознанное понимание своих радостей, их выполнение, убежденность, что если за весь день вы выполните только эти действия, безусловно, приводящие к вашим радостям, то вам больше не нужно будет ничего, чтобы стать счастливым. Зачастую таких радостей одна, две. Реже-три, потому что смирение-это в первую очередь сравнение себя с зимним лесом. Когда в лесу холодно, пусто, везде сугробы и только мороз, именно тогда открываются голые факты и оголенная правда. И вряд ли вы найдете много чего в этом лесу. Зачастую-только одну-две радости. Для меня это-писать и готовить. Если половину своего дня я потрачу на то, чтобы готовить, а вторую на то, чтобы писать, и при этом буду иметь крышу над головой, то буду счастлив. Для Астронома это, например, путешествовать и запечатлеть на камеру звезды. Для всех это разные действия, только все люди, считающие себя смиренными, сходятся в одном: им не нужно много для того, чтобы быть счастливыми. Зачастую им вообще не нужно ничего, ведь они отрицают счастье. Ведь и положительные эмоции-это только эмоции. В их понимании радуется тело, а не душа. Я не знаю, есть ли душа и может ли она радоваться, но, погуляв по зимнему лесу, редко когда хотя бы на часик-другой не станешь полностью спокойным.

***

На Астронома и его голубя в этот день напала такая размеренность, такая чаша, полная спокойствия, зонтик от дождя, покрывающий полностью от всех бед и невзгод, что они вовсе не хотели уходить из церкви. Выходило, что они были здесь уже без двадцати вторые сутки. Все потому что собирался садиться закат. И самое последнее, как считал сейчас просветлённый мозг Астронома, действие, лекарство от всех проблем, это возвращение к осознанию, что все мы-то, что мы едим. Поэтому вы, конечно, можете есть, что угодно, в том числе и бургеры, пряники, печенья, чипсы. Но вряд ли тогда вы станете просветлёнными и сможете мыслить непредвзято. Тогда и не обижайтесь, что вас будут называть тефтелькой, а характер ваш будет, как у бургера. Ненасытный и злой. Вот я был бы лучше всего бананом или голубикой. По праздникам-творогом. Можно верить или не верить в светлое влияние церкви, но Астроном вместе с голубем настолько посветлели в порыве своих чувств, что не могли уже и мыслить по-другому, кроме как в философском ключе. Голубь стал аристократически поднимать левую лапку, впрочем, может он и всегда так делал. Белый все-таки.