Я уехал из России до большевистского переворота и Пуришкевича больше не видел; слышал, что он был заключен в Петропавловку и, несмотря на свое одиозное имя и на то, что он не скрывал своих взглядов, пользовался не только уважением, но даже расположением красноармейцев. Потом его судили; на процессе он не малодушничал, не каялся, не льстил своим судьям, как многие другие; его приговорили к сравнительно легкому наказанию, а затем он скрылся на Юг. Но, когда был заключен Брест-Литовский мир и он увидел, что, несмотря на все усилия и уступки, Россия разбита, что революция пока привела к полному краху, он озлобился и вернулся к старым позициям; он упрекал Белое движение за его половинчатость, за то, что не развертывает прежнего знамени, не договаривает до конца. Смерть позволила ему не увидать крушения Белых движений и не поставила перед ним рокового вопроса: где же тот путь, которым надо идти, когда и путь Белых движений оказался закрытым? Но в это время, когда он вспоминал о прошлом, он судил о нем по своему новому настроению; в своем дневнике он, вероятно, старался представить себе себя самого с той психологией, которая довела его до участия в убийстве Распутина; но и на себя самого и на других он уже смотрел сквозь позднейшую призму.

Вот те оговорки, которые нужно иметь в виду, чтобы судить о том, что было, по Пуришкевичу.

В. Маклаков.

Париж, 1923 г.[365]

Приложение № 2 Протокол допроса Бобкова Юлиана Ивановича

Приложение № 2

Протокол допроса Бобкова Юлиана Ивановича

«1916 года декабря 18 дня в г. Петрограде, я, Отдельного Корпуса Жандармов Подполковник Попель, на основании 23 ст. Правил о местностях, состоящих объявленными на военном положении, допрашивал нижепоименованного, который объяснил:[366]

Зовут меня – Бобков Юлиан Иванов. От роду имею 22 г., вероисповедания православного. Звание мое крестьянин Минской губернии, Новогрудского у., Герниковкой вол., с. Вольно, состою сторожем д. № 94 по Мойке. Проживаю Мойка, д. № 94.

На предложенные мне вопросы отвечаю: Я состою сторожем в доме № 94 князя Юсупова. С 9 ч. вечера до 6 утра с 16 на 17 декабря я дежурил возле дома № 94. Около 3 часов ночи я услыхал два негромких выстрела со стороны Прачешного переулка. На эти звуки я не обратил никакого внимания, полагая, что трещит мотор или же водосточные трубы. В то время, как раздались эти выстрелы или треск, я находился возле д. № 96 и сейчас же пошел к дому № 94. Осмотрев улицу около этого дома и двор дома № 92 через забор и не найдя ничего подозрительного, я опять стал ходить вдоль панели от дома № 94 до № 96. До 6 ч. утра я не видел приезда и отъезда каких-либо автомобилей от парадного хода дома № 94. Зрение у меня очень плохое, так как я ранен на войне. Никакого крика, будто бы раздавшегося после выстрелов, я не слыхал. Больше ничего не могу сказать.