Осмотревший дом архитектор К.К. Циглер фон Шафгаузен подтвердил, что «квартиры 3-го этажа лицевого дома, черные лестницы и отхожие места, равно квартиры во флигеле исправлены, и вообще все имущество ремонтом приведено в исправный вид»[1321].

В архивном деле имеется нотариальный документ от 16 февраля 1872 г., из которого следует, что дом по Щербакову пер., 6, В.С. Раменский отдал в аренду тестю Е.И. Голубеву на десять лет, до 26 января 1882 г., последний оказался, видимо, нерачительным хозяином. Через пять лет, 12 марта 1877 г., по неплатежу долга дом выставили на продажу, 19 ноября 1879 г. уже сам Раменский обращается в правление Городского кредитного общества «о полном перезалоге своего имущества». И вновь архитектор А.И. Климов отмечает, что по недостаточности ремонта «дом находится частью в запущенном состоянии», и просит правление удержать с домовладельца 6 тыс. руб. «на разные ремонтные работы»[1322].

Из информации, содержащейся в «Ведомости о доходах с дома» от 5 декабря 1877 г., мы узнаем, что по-прежнему семь квартир (всего 16 комнат) занимал «дом терпимости», который тогда содержали мещанка Марголина и жена регистратора Белоцерковская, пять квартир (всего 23 комнаты) арендовала артель татар. Из примечательных жильцов дома можно выделить жену художника Григорьеву, занимавшую 8-комнатную квартиру, городового Семенова, а также девятерых ремесленников: женскую портниху Жукову, мужских портных Петрова и Егорова, типографщиков Федорова и Обоимова, столяра Леонтьева, фонарщика Зотова. Большинство же жителей дома составляли, как и прежде, мещане и крестьяне[1323].

Еще через пять лет, 19 января 1882 г., после очередного обращения В.С. Раменского в Городское кредитное общество, архитектор А.И. Климов отметил, что «строения, хотя и прочны, но по роду жильцов содержатся неудовлетворительно». Какого же рода были эти жильцы: 16 комнат мещанка Красовская, солдатка Краснова и крестьянка Армазонова снимали «под проституцию», еще 13 занимала артель татар; по-прежнему в доме В.С. Раменского проживали ремесленники (столяр, портной, типографщик), а также крестьяне и мещане. «Присматривал» за этим пестрым людом городовой Капчинский. Валовой доход с домом в это время составлял приличную сумму 15 384 руб.[1324]

Может быть, несмотря на неудовлетворительное состояние долга, правление Городского кредитного общества в очередной раз постановило выдать Раменскому новую ссуду в 31 500 руб. сроком на 25 лет. Ко всем бедам добавился пожар, который случился в доме 29 сентября 1884 г., убыток от него составил 911 руб. 52 коп. Видимо, в это время Василий Семенович испытывал серьезные финансовые затруднения и 27 мая 1885 г. он вновь просит правление Городского кредитного общества произвести полный перезалог дома. Однако на этот раз оценочная комиссия выносит неутвердительный вердикт: «Имущество это в настоящее время находится настолько в запущенном состоянии, что может быть оценено только по стоимости земли и несгораемых материалов». Между тем, к 1886 г. недоимки Раменского Кредитному обществу составили 4618 руб., а капитальный долг 54 817 руб. Поэтому во второй раз его дом выставили на продажу после нескольких переторжек. Дом продали 11 марта 1886 г. «крестьянину Ярославской губернии Мышкинского уезда Повозневской волости деревни Галичевской» Василию Михайловичу Михайлову за 46 800 руб., ниже первоначально установленной минимальной цены, но и при новом домовладельце положительных изменений в состоянии дома не произошло, о чем свидетельствует негативный отзыв архитектора Городского кредитного общества Н.А. Мельникова: «имущество по-прежнему представляется в запущенном виде»[1325].