– Это даёт тебе эллин.

Мать позабавила покупка сына:

– Лучше бы купил что-нибудь съедобное.

Когда они возвращались домой, – всё в гору, в гору, и сынок был задумчив, Дромихета спросила, что с ним.

– Хочу увидеть Элладу, – ответил он.

О, пагубная жадность глаз! Разве птицы не гибнут, запутавшись из-за неё в сетях, и разве звери не попадают из-за неё в ловушки?

Гора Когеон

Шло время. Их старый дед умер, и мать с сыном остались вдвоём. Старик передал внуку всё, чем обладал: умение плести из прутьев корзины, работать в кузнице, владеть фракийской саблей. Юноша обогнал мать в росте и стал раздаваться в плечах. Дромихета ахала, смеясь:

– Скоро придётся поднимать потолок.

А он всё рос и рос и уже принуждён был входить в дом, пригнув, как взрослый мужчина, голову. С высоты на мать продолжали глядеть телячьи, детские глаза.

Когда Спартаку минуло шестнадцать лет, по всей земле прокатилась леденящая душу весть о разгроме римлянами Афин – святыни Эллады. Их привёл некто Сулла. Говорили, что изо рта у него торчат клыки, и он питается кровью младенцев. Вскоре до фракийцев дошли слухи, что, не насытившись Элладой, римляне идут к ним в гости. Страна заволновалась. Вспомнив, что все фракийцы – братья, в минуту опасности следует позабыть про усобицы и сообща отразить врага, воины начали собираться в отряды. В селении на горе Когеон подростки осаждали старосту с просьбой взять их на войну. Спартака вместе с другими прогнали. Он был расстроен.