Бернс кивнул весьма удовлетворенно.

Вечером 13 февраля 1779 года капитан Бернс готовил в форте Голубой долины скорый суд над четырьмя пленниками – Элиотом Меджерсоном, его двумя спутниками – ирландцами, а также над колонистом Диком Милльсом.

– И командование и мистер Райленд останутся довольны, черт побери! – проворчал он, пробегая глазами уже заготовленный приговор. – Линс, где этот Енох Легерзен?

– Он вторые сутки пьян, а красотка его заперта в чулане у каптенармуса.

– Пусть себе пьет, лишь бы завтра утром он смог хоть четверть часа продержаться на стуле. Я хочу ввести его в состав суда как представителя местных жителей. Приговор уже составлен по всем правилам. Вы можете вшить его в эту папку, Линс. Здесь собран весь обвинительный материал. Его хватило бы, чтобы вместе с Меджерсоном расстрелять все население поселка, но индейцы избавят нас от этого труда!

Утром следующего дня обвиняемые спокойно выслушали приговор суда, прочитанный Бернсом под конец десятиминутного «заседания». За судейским столом вместе с Бернсом, Шельтоном и Линсом занимал место и полупьяный Енох Легерзен. При чтении приговора он потупил красные, оплывшие глаза и больше не взглянул на осужденных.

– Можете высказать вашу последнюю волю, – сказал Бернс.

– Мое единственное желание – поменяться с тобой местами, грязный палач, – ответил Меджерсон.

Капитан побагровел. Он приказал вернуть пленников в каземат и заковать в кандалы. В сыром полумраке карцера осужденным предстояло провести последние двадцать четыре часа их земного бытия.

Ночью, ворочаясь на соломе, Меджерсон нащупал под боком железное кольцо, вделанное в пол. Старик тихонько раздвинул солому и обнаружил люк. Из каземата, по-видимому, шел подземный ход! Куда он выводит? Эх, если бы не кандалы!

Меджерсон отодвинулся, чтобы показать свое открытие товарищам. Потянув за кольцо, Дик приоткрыл люк. Снизу пахнуло могильным холодом подземелья. Кандалы Дика громко загремели, когда он попытался спустить ноги в черную дыру. В тот же миг звякнул замок у дверей, и пленники едва успели опустить люк.

Но предосторожность была уже излишней. Вошли шестеро солдат и, стукнув об пол прикладами, стали в одну шеренгу. Сержант Лине поодиночке вывел пленников под открытое небо. Солнце вставало. Ворота форта были широко распахнуты, и солдаты повзводно строились за ними лицом к своей крепости.

Осужденных тоже вывели за ворота. Гремя кандалами. они прошли вдоль гребня вала перед молчаливым фронтом гарнизона, отделенные от него рвом с замерзшей водой. С высоты вала Меджерсон смотрел на красные мундиры, треуголки и косицы солдат. Их было человек сорок. Они построились в две шеренги и держали «к ноге» ружья с длинными штыками. Перед фронтом прошли Бернс, лейтенант Шельтон и священник. Лейтенант выступил вперед с папкой в руках. Надрывая голос на ветру, чтобы его слышали осужденные и солдаты, Шельтон снова начал читать текст приговора. Через головы солдат Меджерсон видел холмистую даль, извилистую белую ленту Серебряной реки… И там, на дальней лесной опушке, появились подвижные черные точки. С каждой минутой число их возрастало…