– Я же вам сказал, что самая древняя скандинавская руническая надпись гласит о крещении датчан.

– А почему сохранилось так много рун?

– Мы с вами так и кружимся на одном месте. Через полторы тысячи лет после гибели Александрийской библиотеки скандинавы научились выбивать на камне палочки, которые обозначали тот или иной звук.

– Другими словами, письменность у них появилась совсем недавно. Я правильно понял?

– Первая скандинавская руническая надпись младше вашей Москвы. Значит, и письменность в зачаточном состоянии.

Отлично! Хирург оказался знатоком истории и лингвистом, специалистом по языкам четырнадцатого века.

– Какие прогнозы на выздоровление этих милых барышень? – поинтересовался Норманн.

– А, ерунда. У обеих проникающие раны в брюшную полость с повреждением кишечника.

– Ни фига себе ерунда! Это же конец, путевка на небо!

– Да бросьте! Не надо путать эти примитивные пики с огнестрельным оружием. Пуля разорвет в клочья весь кишечник.

– А меч или пика нежно погладит?

– Молодой человек, вы ничего не смыслите в медицине, так что слушайте и молчите.

– И спросить нельзя? В конце концов, это мои солдаты!

– Как быстро вы адаптировались в этом мире!

– Память предков, по-научному – атавизм.

– По-научному это называется «недержание болтологической железы», – усмехнулся профессор.

– Сколько моим валькириям здесь лежать?

– Неделю, затем две недели легкий труд. Через месяц можете их отправлять на войну.

– Они же умирали?

– Обычная потеря сил, очистили рану, зашили кишки. Операция не сложнее банального аппендицита.