— Что? О чём ты, блин, во что я должна поверить?

Рейв улыбается, глядя на то, как Брайт наталкивается на стены вокруг себя. Она и правда ещё ничего не приняла и не поняла. Она запуталась. Сопротивляется, как может. Для неё признать собственные чувства — это застрять в Траминере, в Академии, в Рейве Хейзе по уши. Полюбить его страшно, когда ничего от неё не зависит. Когда нельзя взять любимого человека, упаковать в чемодан и увезти с собой домой, в Аркаим или Дорн. Проще не любить вовсе!

На войне это как будто бы запрещено, но зато как остро чувствуется.

Рейву и правда будто бы не страшно всё потерять. Ему плевать на тирана-отца. До тошноты мерзок Траминер. Он рад всё бросить, особенно если там, куда бы ни привели его решения, будет Брайт и не будет мучительной боли.

— Это чары, Рейв. И когда они падут ты пожалеешь, что выбрал меня. Ты возненавидишь меня, — шепчет Брайт, делает к нему шаг, осторожно касается его лица. — Ты вспомнишь, что я Иная, да ещё и Сирена, которая загубила твою жизнь. Рейв, я не хочу… — она выдыхает. — Я больше всего на свете не хочу однажды проснуться и увидеть в твоих глазах ненависть. И я беру свои слова обратно. Я не хочу, чтобы ты шёл со мной. Это было просто помутнение, сиюминутное решение, вызванное чёртовыми чарами. Я просто сбегу и буду надеяться, что ты проживёшь долгую и счастливую жизнь. Если поможешь мне с отцом — окей, спасибо, я буду благодарна тебе. В свою очередь я постараюсь жить, пока чары не выветрятся, они не могут быть вечны. Это просто часть брачного ритуала, это не может быть так опасно… Но Рейв, мы — не пара. И ты с ума сошёл, не знаю почему. Выпей лекарство. И забудь о том, что прочитал.

Между бровей залегает отчётливая болезненная складка.

— Это не мы… это всё…

— Я тебя люблю, — спокойно перебивает её Рейв, теперь его слова наотмашь бьют Брайт. — И только по этой причине существуют чары, а не наоборот. Не они вызвали любовь. Они стали возможны из-за любви. И существуют пока я этого искренне хочу. Пока я тебе нужен и верю в это. Пока ты мне нужна и боишься отпустить.

Он поднимает страницу вырванную из книги о чарах и улыбается, словно только что получил целое состояние по завещанию.

Брайт хватает ртом воздух.

— Что ты несёшь?

— Ничего, — он жмёт плечами и смотрит на страницу. — Если верить этому, чары бы не возникли между безразличными друг другу людьми. Они просто не живут без любви. Они ею питаются.

Мир Брайт покрывается сетью трещин и угрожающе гудит, готовый рухнуть.

Она никогда в жизни не слышала, чтобы признание в любви приносило столько адовой невыносимой боли.