Альбина молчала. Поняв, что она пытается что-то выдумать, Юлька к ней подошла, и, взяв её за руку, болевым приёмом начисто парализовала её фантазию.

– Я вошла в этот дом с собакой! – заверещала актриса, согнувшись так, что её средней длины волосы легли на пол, – у меня был тогда пекинес! Он недавно умер!

– С собакой?

Отпустив жертву, Юлька присела на край стола. Действительно, она где-то видела фотографию Альбины Лоховской, целующей пекинеса. Пришли на память также слова старухи-Безносихи из рассказа Аньки: «Лучше я дом свой оставлю чертям собачьим, чем вам!» и, кстати, Маринка вошла в тот дом не одна, а с каким-то псом.

Несмотря на значимость столь внезапно сделанного открытия, Юльке стало смешно. Так значит, в доме Безносихи поселились собачьи черти, а не какие-нибудь другие? Как интересно!

В эту секунду кто-то посреди комнаты шевельнулся, а затем на пол что-то упало. Судя по звуку – тряпка. Ввиду того, что эти шумы мог произвести лишь покойник, уже вовсю разлагавшийся, у Альбины не нашлось сил такое перенести. Громко застонав, она повалилась на спину, как подкошенная, и, сильно ударившись головой об пол, осталась лежать на нём без движения.

– Ты что, дура? – вскричала Юлька.

– Заткнись! – огрызнулась Сонька, и, сняв с себя покрывало, встала из гроба, – разве нельзя её было сразу отсюда вывести? Я ведь предупреждала, что не смогу долго твои повязки гнойные нюхать!

– Тварь! Я с больной ногой спасаю твоих подруг, а ты мне, коза, условия ставишь? Поди сюда!

– А для какой цели?

– Уши драть буду!

– Юлька, уймись! Пощупай ей пульс – жива ли она?

Спрыгнув со стола, Юлька опустилась на колени перед Альбиной и взяла её за руку.

– Да, жива. Беги за машиной!

– А где Матвей?

– Да какая разница? Иди быстро лови такси!

Выскочив из гроба и открыв дверь, Сонька понеслась вниз по лестнице. Когда вслед за грохотом каблуков послышался грохот наружной двери, Юлька позвала:

– Мишка!

Одетый Мишка примчался из своей комнаты тотчас же. Включив свет, он в ужасе отшатнулся.

– Ух, ты! Да ведь это… это…