– Тогда бы они не стали вербовать Джефферсона, они беспощадно использовали его. – грустно признал Сол.
– Не надо, Сол. Только не сейчас, я не хочу погружаться в тоску, пока что я хочу думать только о… деле. – вздохнула та, будто сама недовольная концом фразы.
– Ладно, я пока и сам не в состоянии осмыслить случившееся.
“Почему я так не встревожен смертью товарища? Это ведь поистине ужасно, или я обманываю сам себя?” – вопросил себя Планк.
– Полагаю, здесь больше ничего не найдется. Ты обшарила все карманы?
– Да, этот был последний. – кивнула Луна.
– Отлично, тогда пора делать ноги – в любую минуту сюда могут нагрянуть тучи других полисменов.
Сол и Паркинсон закрыли все отсеки, вышли из комнаты, захлопнули дверь, и через пару секунд
– Подвел вас, потерял все, что у меня было! – раскаялся он.
– Джон, не стоит. Никто из нас не виноват в том, что произошло.
– Но кто-то ведь не виноват в этом в меньшей мере! Я должен отступить – дать вам самим закончить дело.
– Но ты не можешь жить без него. Лишив тебя его, мы лишим тебя единственной радости.
– Эта радость стоила мне стольких проблем с головой? Мне кажется, что все здесь постепенно рушится, становится совершенно неестественным. Почему-то я чую, что всюду обман, что изначально все расследование было не ради расследования, а ради чего-то потустороннего.
– Шериф, не говорите так. – сжав кулак Донлона, попросила Луна. -Мы закончим дело, и его исход вас не разочарует.
Джон поднял голову и впервые посмотрел в ее глаза так искренно и понимающе:
– Мне хочется верить твоим словам, но за секунду во мне убивается больше, чем оживает. Я становлюсь совсем бездушным, или, быть может, бездушным лишь в этой реальности.
– Джон, мы не подведем тебя. – пообещал Сол, протянув шефу руку.
Тот поднялся на ноги и посмотрел на двух своих приемников. Оба они горели энтузиазмом и порывом завершить начатое.