Повторяю пароль. Грета добавляет:

— Этот пароль действителен до десяти утра.

— А ты, Грета?

— Остаюсь при аппарате до новых указаний.

— Тогда до свидания.

— Подожди!

Я останавливаюсь у дверей. Грета исчезает на несколько минут и возвращается с бутербродом в руке. Я беру его, потому что запах ветчины напоминает мне о том, что я голоден.

— Будь осторожна, Грета! — советую я ей на прощание и выхожу.

— Не забудь чемодан! — напоминает она вдогонку.

На улице я несколько минут стою на месте возле ворот. Жду, чтобы меня заметили. Условным знаком служит открытое окно в одном из двухэтажных домов на площади Виктории при пересечении ее Севастопольской улицей. Где-то тут неподалеку должно стоять мое «персональное» такси. Трамваи ходят своими обычными маршрутами, время от времени утренняя тишина прерывается выстрелами. Наконец окно открывается: Дума высовывает остриженную наголо голову и сразу же поспешно захлопывает окно. Я быстро иду через дорогу к дому. Навстречу мне выходит сержант и лихорадочно спрашивает:

— Что случилось?

— Нужно срочно поговорить с капитаном. Где водитель?

— А где ему быть?! — смеется сержант и ведет меня на второй этаж. — Он привязался к еврейскому кладбищу на Севастопольской. Говорит, что это самое тихое и спокойное в мире место.

Квартира, в которую меня ведет Дума, была предоставлена нам по просьбе нашего генерала семьей одного университетского профессора. Я попадаю прямо в библиотеку хозяина дома, который занимает теперь с женой оставшиеся две комнаты. Здесь установлен телефон. Торопливо набираю номер. Занято. Что ж, подожду. От нечего делать обвожу взглядом комнату. Никогда не видел в квартире столько книг… Книги повсюду… Они штабелями лежат даже на письменном столе профессора. Здесь профессор работал в тишине. Теперь война вошла и в этот дом.

Снова набираю номер. На этот раз отвечает капитан Деметриад:

— Слушаю, лейтенант, докладывай!

Описываю ситуацию, возникшую после приказа Зигфрида.

— А как ты себя чувствуешь? — интересуется мой начальник. — Еще держишься на ногах?

— Да пока держусь, господин капитан!

Не знаю, может, лучше было сказать, что мне гораздо больше хотелось бы лечь в свою кровать, чтобы заснуть без задних ног, чем выполнять приказы полковника Рудольфа фон Кортена.