Я приказал Лаундриху выехать из рядов, отвязать от седла шинель и встряхнуть ее. Он повиновался. Пара светло-желтых сапог тотчас же упала на землю.

Двукратное нарушение дисциплины так возмутило меня, что я не совладал с собою и, подъехав к негодяю, ударил его саблей плашмя по голове.

Он не сделал ни малейшей попытки избежать удара, а получив его, не тронулся с места. Только белые зубы его оскалились, как у наказанного пса.

Когда Лаундрих снова уселся на лошадь, мы собрались двинуться в дальнейший путь. Вдруг ко мне подъехал капрал.

— Простите, капитан, — сказал он, прикладывая руку к козырьку. — Среди наших солдат есть негодяй почище этого. Он позорит весь наш отряд. В его ранце спрятана вещица поинтереснее сапог.

— Как зовут этого солдата?

— Булли.

— Прикажите Булли подъехать ко мне.

Получив от капрала соответствующее приказание, Булли крайне неохотно покинул свое место в ряду других кавалеристов.

Наружность его показалась мне почти такой же неприятной, как и наружность Иоганна Лаундриха. Но они принадлежали к двум совершенно различным типам людей. Англичанин Булли обращал на себя внимание круглой, как шар, головой, бычьим лицом и полным отсутствием растительности на щеках и подбородке. Кожа его, менее смуглая, чем у Лаундриха, лоснилась и производила впечатление грязной, копна соломенно-желтых волос почти совсем закрывала низкий четырехугольный лоб. Вздернутый нос с широко раздувающимися ноздрями придавал Булли сходство с чистокровным бульдогом, а глаза напоминали злую молосскую собаку.

Этого человека никто не называл иначе, как Булли[4]. Было ли это его настоящее имя, на которое он отзывался на перекличках, или только прозвище, данное ему товарищами, я теперь не помню.

В его облике было что-то тупое и грубое, в то время как наружность Лаундриха дышала хитростью и злобой.

Это были худшие солдаты моего отряда. Я имел основания думать, что они бежали в Америку, спасаясь от каторги. На прошлое людей, добровольно вступавших в действующую армию, у нас в те дни смотрели сквозь пальцы.

— Булли, — сказал я, когда он подъехал ко мне, — покажи-ка, что у тебя в ранце?

Циничная усмешка появилась у него на губах.

— Что у него там? — спросил я капрала, горя нетерпением узнать, какой предмет, помещающийся в обыкновенном солдатском ранце, может покрыть позором целый отряд.

— Кусок человеческого мяса, — ответил капрал.

В этот момент Булли уже вытащил из ранца свое сокровище. Зная, что некоторые товарищи проникли в его тайну, он решил, что обмануть начальство не удастся и, не тратя времени на проволочки, сразу показал интересовавший меня предмет.