– Конечно, есть.

– Что?

– Это маленькое дельце с монастырем.

– Mon Dieu! Мне казалось, что все организовано безопасно.

– Вероятно, на словах. Но в мире нет ничего безопасного, кроме денег, да и то только в твердой валюте и в наличных. И даже в лучшем случае нам придется отрезать большой кусок, чтобы удовлетворить алчность тех, кто нам помогал, – господ иезуитов. Если бы я какой-нибудь волшебной палочкой сумел превратить почву Херефордшира в корабль, я обманул бы и их; как уже сделал один раз, заставив их поверить, что я один из самых пылких их последователей. И тогда, chere amie, мы сразу переместились бы из Ллангоррен Корта во дворец на озере Комо[164], где небо ласковое, где на ветру шепчется мирт и где есть все те безделушки, с помощью которых поддельный принц мсье Балвера[165] обманул дочь хозяина магазина. Ха-ха-ха!

– Но почему нельзя это сделать?

– Ах! Есть слово невозможно , если хотите. Что! Превратить большое поместье в несколько тысяч акров земли мгновенно в наличные, как будто продаешь стадо овец! Это невозможно нигде, тем более в этой медлительной Англии, где люди дважды – двадцать раз! – пересчитывают деньги, прежде чем расстаться с ними. Даже заложить поместье нельзя за несколько недель – может, даже месяцев, – не потеряв при этом большую часть его стоимости. Но мы должны ждать bona fide[166] продажи, и это с нависшей над нами тучей! Проклятие! С самого начала были допущены грубые ошибки по вине мсье, votre mari[167]. Если бы он согласился с тем, что я предлагал с самого начала, и поступил бы с мадмуазель так, как следовало, он, может быть, и сам еще был бы … этот глупец и мягкосердечный пьяница! Ну, теперь нет смысла бранить его. Он заплатил за свою ошибку. И не нужно слишком бояться предчувствий, какими бы темными они ни были. В конце концов все может кончиться хорошо, и мы удалимся в полночь спокойно и удобно. Как будет волноваться моя паства на переправе Рага, когда, проснувшись однажды утром и протерев глаза. обнаружит, что пастырь ее покинул! Комичная сцена! Я бы хотел ее увидеть! Ха-ха-ха!

Она присоединяется к его смеху, потому что шутка неотразима. И пока они еще смеются, прикосновение к двери сообщает им и том, что слуга просит разрешения войти.

Заходит дворецкий с серебряным подносом, на котором лежит желтый конверт – только что доставленная телеграмма.

На конверте адрес «Преподобному Грегори Роже, переправа Рага, Херефордшир»; в конверте телеграмма, отправленная из Фолкстоуна. В ней говорится следующее:

«Птица улетела из клетки. Prenezgarde[168]!»