– Или карта? – радостно предложил лейтенант Прайс.

– Да есть у нас эта треклятая карта. Вот. – Шарп сунул в руку лейтенанту комок. – Ее майор Хоган нарисовал, а для меня это китайская грамота.

– Я сам в картах не силен, – признался Прайс. – Вел однажды новобранцев из Челмсфорда в казармы, да и то заблудился, а ведь там дорога прямая. И карта была. Должно быть, талант такой есть – теряться в трех соснах.

– Вот и мой дед такой был, – с гордостью сказал Харпер. – В ворота не мог пройти, чтобы не застрять. Я тут рассказывал капитану, как дед быка потерял на горе Слайв-Снагт. Понимаете, погода выдалась мерзкая, а ему взбрело в голову срезать дорогу и…

– Заткнись! – сердито бросил Шарп.

– Думаю, мы после этой вот порушенной деревушки не туда двинулись, – сказал Прайс, пытаясь разобраться в знаках на смятом листке. – Полагаю, сэр, нам следовало остаться на том, другом берегу речки. – Лейтенант показал Шарпу место на карте. – Если это деревня. Трудно сказать. Но речку переходить точно не стоило.

Шарп и сам подозревал, что лейтенант прав, но признавать ошибку не хотел. Речку они перешли два часа назад, и где находились теперь, о том ведал лишь Господь. Шарп даже не был уверен, что они в Испании, а не в Португалии, хотя и пейзаж, и погода больше напоминали Шотландию. Предполагалось, что он выйдет к Вилар-Формозу, где его легкая рота Южного Эссекского полка будет передана в распоряжение коменданта города для несения гарнизонной службы. Перспектива эта приводила Шарпа в уныние.

Караульная служба стояла лишь на ступеньку выше службы в военной полиции, а провосты считались низшей формой армейской жизни, но Южный Эссекский понес потери, из-за чего был отведен с передовой и направлен для исполнения административных обязанностей. Бо́льшая часть полка сопровождала запряженные быками повозки с припасами, доставлявшимися на баржах вверх по реке Тахо в Лиссабон, или конвоировала пленных французов в порт для отправки их в Британию. Но рота Шарпа заблудилась, а все потому, что он услышал далекую канонаду, напоминающую раскаты грома, и повернул на юг – с опозданием обнаружив, что слух сыграл с ним злую шутку. Шум боя – если то и впрямь был бой, а не настоящий гром – стих, и Шарп оказался неизвестно где.

– Уверены, что это разрушенная деревня? – спросил он.

– Клясться я бы не стал, поскольку читать карты не умею. Может, эти крестики что-то и значат, а может, и ничего.

– Тогда на кой черт вы мне их показываете?

– В надежде на озарение, сэр, – обиженно сказал Прайс. – Просто пытался помочь. Обнадежить. – Он снова посмотрел на лист бумаги. – Может, это не очень точная карта?