Говоря об итогах и значение революции 1917 года, следует прислушиваться к ответственному мнению академика Чубарьяна, сопредседателя Российского исторического общества и научного руководителя Института всеобщей истории РАН:

«Главный урок 1917 года для нас прост. Это не должно повторяться. Это не лучший способ разрешения социальных противоречий. Потому что революция связана с насилием и жертвами. Маркс определил, что революция – это локомотив истории, и роль их действительно была огромной. И во Франции, и в Англии, и в России – причем у нас масштабы были даже больше. Но я думаю, что опыт революции, которая сопровождалась таким количеством жертв с разных сторон, совершенно очевидно говорит: достаточно таких революций! Поэтому я уверен, что у молодежи должна быть прививка против революции: в 1917 году это событие раскололо нацию. И сотни тысяч, миллионы людей погибли с обеих сторон – всё граждане нашей страны. Основная моя точка зрения в том, что разные идеи, что конфронтации между разными общественными силами не должны сопровождаться физическим уничтожением другой стороны. Мы привыкли методологически противопоставлять реформы и революции. Путь реформ более конструктивен, более удобен для нации, для населения, нежели насильственная конфронтация. Поворот „влево“ – в сторону большей социальности государства – был очевиден во всем мировом развитии первой половины ХХ века. Что касается мирового интереса к российской революции, то он особенно высок в странах, которые непосредственно затронули наши события 1917 года. Это прежде всего Финляндия, Польша, страны Балтии. Независимость этих государств напрямую связана с российскими событиями 1917 года… Мы жили 70 лет по заветам русской революции! Конечно, советская власть абсолютно сформировала менталитет, идеологию, все, что хотите. Мы ушли от этого лишь в 1991 году. В годы перестройки любили обсуждать, насколько советский строй и конкретно сталинское время являются аномалией и отходом от „ленинских норм“, а насколько они были органическим продолжением революции. Сейчас по-новому осмысляется и Гражданская война. Сейчас у нас превалирует точка зрения, что есть своя правда и у белых, и у красных. Это непростой процесс. Думаю, в сознании должна победить мысль, что „продолжать гражданскую войну“ – это не просто неконструктивно, но трагично. Поэтому проблему примирения мы обсуждаем уже много лет; думаю, это серьезная и важная задача… Во Франции двести лет уже эти страсти продолжают кипеть даже в таком респектабельном учреждении, как Сорбонна… История лишь постепенно становится историей. Нельзя превращать ее в заложницу политики – как и политика не может быть заложницей истории. Это в теории – а на практике, увы, мы наблюдаем такое сплошь и рядом…»