— Тогда так, — майор передал свою плащ-палатку старшине, — обходи сверху, а мы с младшим лейтенантом пойдем прямо. Мы его вызовем, тут и возьмем. Только учтите, товарищи, брать надо живым, чтобы ничего не успел. Понятно?

Бесшумно раздвигая кусты, старшина пополз вправо. Немного погодя так же неслышно вперед двинулись майор и младший лейтенант. За кустами виднелось темное отверстие пещеры.

— Давай, — майор тронул за плечо младшего лейтенанта. Черников застонал так убедительно, что майор вздрогнул и с тревогой посмотрел на товарища. Младший лейтенант улыбнулся и застонал еще раз так, будто жить ему осталось полминуты. Кусты у входа в пещеру дрогнули. На площадке появилась согнутая фигура Скляного с автоматом, прижатым к животу.

— Кто здесь? — прерывающимся от испуга голосом спросил он. — Кто здесь? Стрелять буду!

Он не успел еще окончить последнюю фразу, как сверху, развернув в воздухе плащ-палатку, на него прыгнул старшина Лобанов.

В ту же секунду выскочивший из кустов майор ударом ноги отбросил в сторону выбитый из рук радиста автомат. Черников бросился в пещеру.

Оглушенный внезапным ударом, Скляной лежал ничком.

— Не пришиб ли ты его, старшина? — сказал майор.

Они вдвоем перевернули Скляного. Лицо его было бледно. Он, словно рыба, вытащенная на берег, ловил ртом воздух.

— Жив подлюга, — констатировал Лобанов.

Младший лейтенант вынес из пещеры рацию, упакованную в ранец.

— Здесь все в порядке, — сказал он, — еще не успели развернуть.

— Когда очередной сеанс связи? — спросил майор.

Скляной поднял на него непонимающие глаза. Майор повторил вопрос. Радист молчал.

— Ошалел слегка, — заметил Лобанов, — во мне ведь без малого шесть пудов будет. — Он приподнял Скляного и посадил, прислонив спиной к дереву.

— Ну, давай, давай, — обратился к диверсанту он, — не ферштеешь, что ли? Некогда здесь с тобой!

— Рус, русский я, — вдруг выдохнул Скляной. — Русский. — И добавил торопливо: — Вечером связь в двадцать один час. Граждане, все скажу, только… — Оцепенение его прорвалось вдруг слезами.

Чекисты терпеливо ждали. Наконец Скляной замолчал, шмыгая носом и утираясь рукавом.

Радист покорно поднялся. Сотни раз за последние годы в страшных своих снах он видел этот момент. В своем воображении он убегал, отстреливался, погибал… Но все прошло значительно проще. Заплетающимися ногами он двинулся вперед. Как же это? На секунду блеснула мысль: «А может быть, и эти из абвера, проверяют?» Но, взглянув на сопровождавших его офицеров, на выражение лиц, по выгоревшей форме, по каким-то еще едва уловимым приметам Скляной понял — эти настоящие…