Все это Пардальян увидел и понял в течение двух секунд.

В то самое мгновение, когда статуи ожили и задвигались, он бросился вперед, чтоб вырваться из круга клинков, и нанес прямо перед собой два-три удара. На сей раз дрожь, порожденная ужасом, охватила его с головы до ног: он был уверен в том, что задел осаждавших его… что он смертельно ранил нескольких человек!.. Но никто из них не упал!..

Он понял, что все эти люди одеты в кольчуги, делавшие их тела недосягаемыми для ударов.

Тогда он взглянул на их лица. Так как нападавшие продвигались вперед невероятно медленно, ему хватило времени, чтобы рассмотреть их… Ужас проник ему в самое сердце, ибо он понял, что эти неподвижные лица, без единой морщины и лишенные всякого выражение, похожие на лица мертвецов, были масками! Нет, он не мог поразить эти зловещие статуи даже в лицо!

Шевалье бросил быстрый взгляд назад. Он был в трех шагах от квадратного отверстия, готового его принять. Во второй раз он бросился на них — молча, задыхаясь от тоски и безнадежности. И вновь отступил: никто из нападавших не получил даже царапины, а сам он был ранен в плечо из-за того, что защищала его всего лишь кираса из буйволиной кожи.

Он собрался с силами. Круг стальных клинков еще немного сжался… «Статуи» сделали два шага вперед и теперь окружали его двойным кольцом.

В это мгновение из таинственных глубин дворца раздалось погребальное пение, как если бы множество монахов или священников были собраны для того, чтобы исполнять «Dies irae»[19]. Одновременно с этим раздался колокольный звон, и завывания органа полились широкими волнами жалобной и грозной музыки.

Пардальяна охватила смертельная дрожь. Это его отпевали монахи, хотя он и был еще жив! Это Фауста, утонченная любительница фантастических мизансцен, заставила служить панихиду по живому человеку! Тогда разум Пардальяна сумел преодолеть страх! Он вдруг ощутил то страшное хладнокровие, ясность видения, способность молниеносно принимать решения, которые порой сопутствуют «приступам безумия».

В тот самый момент, когда шпаги вот-вот должны были его проткнуть, столкнуть в дыру, он нагнулся, съежился, а затем стремительно бросился вперед. Пардальян уподобился атакующему кабану, выставившему вперед клыки. Раздались два или три крика боли, два человека упали со вспоротыми кинжалом животами, ибо шевалье, не имея возможности поразить ни лица в масках, ни защищенные кольчугами груди, ухитрился напасть снизу. Через мгновение он был вне адского круга и, разом вскочив на ноги, добрался до угла комнаты и забился в него!..