Теперь они пошли быстрее. Пардальян двигался легко и стремительно. Спутники не отставали, даже не замечая, что он прибавил ходу. Так они переместились шагов на двадцать.

Внизу бесновалась разъяренная свора. Беглецы слышали, как командиры отдавали отрывистые приказы. Зеваки у окон прикусили языки. Теперь горожанам стало стыдно за свои призывы: обыватели начинали понимать, что эта охота на людей, которые и так играли со смертью, не делала чести лихим загонщикам… Теперь обитателям улиц Коссонри и Сен-Дени было не по себе. Теперь парижанам хотелось, чтобы трое смельчаков ушли от преследователей.

Медленно, но верно беглецы продвигались вперед. Пардальян вел их к намеченной цели. Это было место, где сходились две крыши, образуя нечто вроде узкого коридора между двумя скатами. Так что сорваться вниз там было просто невозможно. Попав в этот узкий, но надежный проход, они смогли бы продвигаться увереннее, не рискуя оступиться и полететь в бездну.

К тому же им нужно было свернуть налево, оставив позади улицу Коссонри и толпившихся там людей. Тогда беглецы скрылись бы из поля зрения солдат, которые пытались расстрелять их почти в упор.

Внизу поняли, что добыча ускользает. Снова посыпались проклятия, снова зазвучали приказы. Солдаты спешно перезарядили аркебузы.

Пардальян пошел еще быстрее. Вдруг он прыгнул влево и исчез с криком:

— Живо за мной!

Он сразу обернулся. Следом за ним появился Ландри Кокнар. Пардальян вцепился в него, словно клещами, подтащив к себе, приподнял и опустил у себя за спиной. Потом снова вытянул мощные руки, схватил Одэ де Вальвера, рванул и, увлекая его за собой, упал ничком.

Тут же раздался оглушительный залп, запоздало салютуя этому поразительному, молниеносному отступлению. Когда Пардальян решил, что преследователи их уже не видят, он уселся поудобнее и сказал:

— Не мешало бы отдышаться…

Все устроились как могли. Им действительно необходимо было отдохнуть. Бледные, растрепанные и взмокшие, все они жадно ловили ртами воздух. Расслабившись, беглецы почувствовали, что сил у них не осталось… Мужчинам пришлось прислониться к крыше. Они лежали на спинах, и солнце изливало на них живительное тепло. Невозможно было ни думать, ни говорить.

Первым пришел в себя Пардальян. Он встрепенулся и заявил:

— Нечего тут валяться, не до сна сейчас. Это только начало. Главные трудности еще впереди.

Его спутники немедленно приподнялись, готовые ко всему. Они снова двинулись за Пардальяном. Шли легко и уверенно: путь их все время пролегал между двумя крышами. Беглецы долго кружили, не представляя себе, где находятся. Об этом, возможно, знал Пардальян, но он ничего не говорил. И Одэ, и Ландри полностью полагались на него и не задавали никаких вопросов.