Несколько раз Леони ловила на себе взгляд брата, как будто тот собирался ей что-то сказать. Но стоило ей спросить, в чем дело, он с улыбкой отнекивался и снова возвращался к тому, чем был занят.

К вечеру воскресенья к Изольде вернулся аппетит, так что поднос с ужином отнесли к ней в комнату. Леони с радостью видела, что тетя уже не выглядит такой худой, осунувшейся и изможденной. На самом деле в некоторых отношениях она выглядела даже лучше прежнего. Кожа ее словно светилась, а в глазах появился блеск. Леони знала, что брат тоже это заметил. Он бродил вокруг дома, насвистывая, и у него явно полегчало на душе.

На половине слуг главной темой разговоров было наводнение в Каркассоне. С утра пятницы до вечера воскресенья над городом и окрестностями одна за другой прошли чередой грозы. Связь между селениями нарушилась, а некоторые местечки оказались совершенно отрезаны от большого мира. Ренн-ле-Бен и Кийяну тоже досталось, но не больше, чем в обычный осенний сезон бурь.

К вечеру понедельника вести о катастрофе, поразившей Каркассон, дошли до Домейн-де-ла-Кад. После трех дней непрерывных ливней, обрушившихся на равнину сильнее, чем на взгорья, утром в воскресенье река Од вышла из берегов, затопив Бастиду и низинные районы города. Первые известия доносили, что кварталы Триваль и Барбакан целиком залиты водой. Старый мост, связывавший средневековый город с Бастидой, тоже накрыло водой, но пройти по нему было можно. В саду при госпитале по колено стояла черная вода. Несколько других зданий на левом берегу снесло течением. Выше по реке, у плотины Пайшеру, вздувшаяся река подмыла и вывернула из земли целые деревья.

Леони с нарастающим беспокойством выслушивала известия. Она опасалась за благополучие мсье Константа. Не было никаких оснований предполагать, что с ним что-то случилось, и все же тревога немилосердно терзала ее. Еще тяжелее становилось оттого, что нельзя было признаться Анатолю, что ей знакомы пострадавшие кварталы и что у нее особый интерес к происходящему.

Леони упрекала себя. Она прекрасно знала, как нелепо испытывать столь сильные чувства к человеку, в обществе которого провела меньше часа. Однако мсье Констант прочно занял место в ее романтичной душе, и она не в силах была отделаться от мыслей о нем. И вот, как в начале октября она, сидя у окна, ждала письма из Парижа, от матери, так теперь гадала, не лежит ли в почтовой конторе Ренн-ле-Бен невостребованное письмо из Каркассона.

Вопрос был в том, как ей выбраться в город? Едва ли можно было доверить столь деликатное дело кому-то из слуг, даже дружелюбному Паскалю или милой Мариете. Была и другая забота — если хозяин отеля не доставил письмо к назначенному времени на площадь Гамбетты, а концерт не отменили, то мсье Констант — несомненно, человек принципов — наверняка счел связь оборванной.