— Я люблю тебя, малышка.

Порыв сырого вечернего воздуха ворвался в дверь, прежде чем она захлопнулась за ушедшими. Леони услышала приглушенный хруст гравия под ногами, а потом затих и он.

Тогда все обрушилось на нее. Она опустилась на нижнюю ступень, обхватила голову руками и всхлипнула. Из тени под лестницей тихо показалась Мариета. Девушка замешкалась, потом, забыв о расстоянии, разделявшем служанку и госпожу, присела на ступеньку рядом с Леони и обняла ее за плечи.

— Все будет хорошо, мадомазела, — зашептала она. — Паскаль не даст хозяину попасть в беду.

Вопль горя, ужаса, отчаяния вырвался из горла Леони, как вой дикого зверя, попавшего в ловушку. Но тут же, вспомнив, что обещала не будить Изольду, она заглушила плач.

Приступ рыданий быстро прошел. Голова стала легкой, чувства словно онемели. Ей казалось, будто в глотке застрял комок. Она решительно вытерла глаза манжетой рукава.

— Моя… — Она запнулась, сообразив, что не знает, как ей теперь называть Изольду. — Моя тетя еще спит?

Мариета поднялась и разгладила фартук. Судя по ее лицу, Паскаль не таил от нее, что происходит.

— Сходить посмотреть, не проснулась ли мадама?

— Нет, — покачала головой Леони, — не тревожь ее.

— Принести вам что-нибудь? Ячменного отвара?

Леони тоже встала.

— Нет. Я уже хорошо себя чувствую. — Она сумела улыбнуться. — Не сомневаюсь, дел у тебя более чем достаточно. Кроме того, брату, когда он вернется, захочется подкрепиться. Я не хочу, чтобы ему пришлось ждать.

На мгновение глаза двух девушек встретились.

— Очень хорошо, мадомазела, — сказала наконец Мариета. — Я позабочусь, чтобы на кухне все было готово.

Леони еще постояла в холле, прислушиваясь к шагам и голосам слуг, выжидая, когда можно будет без свидетелей исполнить то, что она задумала. Уверившись, что все затихло, она быстро взбежала по ступенькам, скользя ладонью по деревянным перилам, и на цыпочках пробежала по коридору в свою комнату.

И изумленно застыла, услышав шум в комнате Анатоля. Сперва она не поверила собственным ушам, ведь всего полчаса назад сама видела, как брат вместе с Паскалем вышли из дома.

Она готова была продолжать задуманное, когда дверь распахнулась, и Изольда почти упала ей на руки. Ее светлые волосы были не убраны, ворот сорочки раскрыт. Она, казалось, была не в себе, словно из сна ее вырвал некий демон или дух. Взгляд Леони случайно упал на грубый багровый шрам у нее на горле, и девушка отвела глаза. Увидев свою элегантную, неизменно владеющую собой тетю в такой истерике, она невольно заговорила резче, чем того желала.