То самое место.

Сжимая шкатулку с колодой карт, она медленно прошла к остаткам часовни. Трава под ногами была мокрой, словно после недавнего дождя. Пустота и заброшенность этого места передавались ей от земли сквозь подошвы грязных сапог.

Мередит заглушила в себе разочарование. Несколько обтесанных блоков — остатки прежних стен — и больше ничего. Вблизи она рассмотрела, что земля здесь не совсем ровная, а если постараться, то можно представить очертания часовни. Клочок земли примерно двадцать на десять футов, будто ушедший в землю садик. Еще крепче сжав ручки шкатулки, она шагнула вперед. И поймала себя на том, что повыше подняла ногу.

Будто порог переступила.

И сразу свет стал меняться. Становился плотнее, туманнее. Громче заревел ветер в ушах, словно повторяющаяся высокая нота или гул телефонных проводов на ветру. И ей почудился легчайший аромат фимиама и пьянящий запах сырого камня и древних молений, висящий в воздухе.

Она поставила шкатулку на землю, выпрямилась и огляделась по сторонам. По какому-то капризу погоды от влажной почвы поднимался легкий туман. В нем замелькали искорки света, разгоравшиеся по периметру часовни, словно чья-то невидимая рука зажигала крошечные свечи. Отблески от каждой из них сливались, восстанавливая очертания разрушенных стен. Сквозь тонкую облачную вуаль Мередит как будто разглядела на земле очертания букв: C-A-D-E. Сделав шаг, почувствовала, что и земля под ее ногами стала другой. Она ощущала подошвами не траву, а холодные каменные плиты.

Мередит опустилась на колени, не замечая сырости, промочившей ткань джинсов. Она достала колоду и закрыла крышку. Из опасения испортить карты сняла с себя куртку и расстелила подкладкой вверх на крышке шкатулки. Стасовала карты, как научила ее в Париже Лаура, и срезала колоду. В ее руках оказались три тонких пачки. Она собрала их заново — среднюю, на нее верхнюю и потом нижнюю — и положила вверх рубашками на импровизированный столик.

«Мне не уснуть…»

Мередит и не думала заниматься гаданием. Сколько она ни перечитывала заметки о толкованиях Лауры, их смысл становился только темнее. Она просто собиралась открыть карты — наверно, восемь карт, из уважения к музыке этих мест — и посмотреть, не сложится ли какая-нибудь осмысленная последовательность.

Не откроется ли, как обещала Леони, в картах история.

Она перевернула первую карту и улыбнулась знакомым чертам Справедливости. Сколько она ни тасовала и ни срезала колоду, верхней осталась та же карта, что лежала наверху в тайнике на дне высохшей реки.

Второй оказалась Башня — La Tour — карта конфликта и угрозы. Она положила ее рядом с первой и потянула следующую. Ясные голубые глаза Мага взглянули на нее. Одна рука простерта к небу, другая указывает в землю, над головой знак бесконечности. Эта фигура несла в себе легкую угрозу — не добро и не зло в чистом виде. Разглядывая карту, Мередит как будто начала узнавать лицо, хотя и не могла еще вспомнить точно.