— И ещё — вы приехали с севера?

— Да.

— Этот продавец спекулянт. Утром с моря возвращаются рыбаки. Они ловят у Тутикорина, на юге. У них вы купите действительно хорошие раковины. Приходите к семи тридцати. В восемь начнётся отлив.

Я был удивлён и, пытаясь поддержать разговор, спросил (далеко не каждый знает время начала прилива):

— Вы моряк?

— Почтовый чиновник. Всего хорошего!

Он церемонно поклонился. На нём, повторяю, были чёрные очки (они удивили меня — ведь темно, вечер!), белый европейский костюм и, несмотря на жару, галстук.

Их надо искать не там

Через несколько дней мы должны были ехать в заповедник Ведантанга́л, где, если верить книгам, на озёрах и болотах живут тысячи птиц. Но ехать одному, без сопровождающего, не хотелось: можно пройти в двух километрах от гнездовья розовых фламинго, не найти мест, где охотятся пеликаны, — словом, ничего не увидеть.

— Короче говоря, вам нужен птичий человек, — сказали мои собеседники-индийцы.

Они сказали так, чтобы не составлять по-английски длинное выражение: «Человек, который хорошо знает повадки и места обитания здешних птиц».

— Именно, птичий.

— Постараемся найти.

Вечером радостный голос сообщил по телефону, что птичий человек найден.

Однако в ответ на просьбу поехать со мной в Ведантангал этот человек рассмеялся и сказал, что там нет сейчас никаких пеликанов и фламинго, нет вообще никаких птиц, потому что сейчас лето и все местные птицы давно уже улетели на север, в страну, откуда я приехал, в Сибирь и Казахстан, строить гнёзда и выводить птенцов. Он сказал, что лучшее, что он может предложить, — это сопровождать меня в маленький заповедник под городом, где, по крайней мере, есть попугаи.

Я мысленно выругал себя:

«Ведь надо же: плавал на Каспии, видел летом, как тянутся на север через море стаи, прилетевшие из Индии и Африки, видел гнездовья в бухтах, на островах и не сообразил…»

Мистер Буч просил заехать за ним в шесть часов.