Девушка покраснела, неловко улыбнулась и посмотрела с укором на дядю. Тот продолжал говорить, выражая сожаление, что с уходом офицеров астрономический кружок распадется, и работа с картами, так хорошо начавшаяся, прекратится. Совершенно ясно, что по-другому Карл Христофорович не мог реагировать — ведь он был директором астрономической обсерватории Черноморского флота.

Софья Петровна, на которую смотрели серьезные темные глаза офицера, спросила:

— Разве война уже объявлена?

— Манифест еще не оглашен, но мы должны быть готовы, — ответил он.

Александр Иванович и в самом деле был заочно знаком с племянницей астронома. Знал, что девушка увлекается не только астрономией, но и математикой, интересуется морскими открытиями и тому подобным. Именно поэтому сейчас он так внимательно смотрел на нее. Ему открылось и другое: в ней не было и следа кокетства, того женского лукавства, которое его раздражало и заставляло избегать дамского общества. Синие очи девушки блистали чистотой и непосредственностью. Но Александр Иванович спешил и вынужден был прервать приятную встречу. Он помахал рукой и пообещал провести среди друзей последний вечер на берегу.

В приемной вице-адмирала военные и гражданские лица ожидали своей очереди, чтобы к нему попасть. Карл Христофорович, хорошо знакомый большинству из них, кивком приветствовал собравшихся. Взволнованная Софья Петровна присела на канапе. У вице-адмирала находилась делегация Богоявленской парусной фабрики. Адмирал был недоволен последней партией и принимал срочные меры к улучшению качества поставляемой продукции. Карл Христофорович, который был в курсе событий, объяснял это своей племяннице, которая, непонятно почему, несколько побледнела.

— Таков он. Взыскателен и неуступчив во всем, что касается флота. Точен, аккуратен, не терпит и малейшей небрежности.

— Может, сейчас не самое удобное время для визита, — сказала Софья.

— Да мы только на минутку. Вот те господа справа, — продолжал Карл Христофорович, — с Херсонского литейного завода. Я уверен, что они принесли пробные отливки. Алексей Самуилович разбирается во всем. В литейном деле, в кузнечном, в литературе, архитектуре, медицине, астрономии — не могу даже представить, в чем он не разбирается. А ты не волнуйся. Мы у него не задержимся.

Но девушка продолжала то бледнеть, то краснеть.

— Может, лучше подождем снаружи, — предложила она.

В этот момент дверь губернаторского кабинета отворилась и из него вышла делегация, сопровождаемая самим вице-адмиралом.

Генерал-губернатор двух приморских городов — Николаева и Севастополя — вице-адмирал Алексей Самуилович Грейг, высокий, худой, с лысеющим затылком и большими светлыми глазами, произвел на Софью Петровну сильное впечатление. Не таким она его представляла. Заметив низенькую, крепко сбитую фигуру Карла Христофоровича, Грейг, приветливо улыбаясь, направился к нему. Софья встала, сердце ее забилось, она задыхалась от волнения. В своем смущении она едва поняла, что следует подать руку, так как адмирал уже протянул ей свою. Позднее в его кабинете, сидя в большом мягком кресле, она не пошевелилась все то время, пока продолжался разговор.