- ‘Почему ты не думаешь, что если бы у меня была власть захватить Тираколу, я бы этого уже не сделал?" - Он посмотрел вниз с горы, в туман, который все еще клубился над долиной. - "Позвольте мне рассказать вам о моем королевстве, - продолжал он. - ‘В тех землях, через которые вы прошли, чтобы попасть сюда - вы видели какие-нибудь посевы?’

Том и Фрэнсис покачали головами.

Шахуджи продолжал: - "Зачем выращивать урожай, если твой господин не может защитить твою деревню? Когда-то это было богатое королевство. Теперь крестьяне обрабатывают только то, что они могут взять с собой, когда бегут в джунгли. В течение тридцати лет мой дед Чатрапати Шиваджи сражался с Моголами за это царство. Когда он умер, моя тетя провозгласила своего сына новым королем, хотя на самом деле трон принадлежал мне. Теперь Великий Могол мертв, и его империя находится в смятении, но мы не можем иметь мира, потому что воюем между собой. Мы называем это бхалерай - правило копья. Каждый местный вождь считает себя воином. Они собирают свои собственные боевые отряды и дерутся друг с другом за объедки. Местами мой авторитет меньше, чем у самого низкого патила – старосты.’

Он поднял с парапета свободный кусок камня и позволил ему упасть в пустоту внизу, где они стояли.

- ‘С тех пор как мой дед начал свою войну, Моголы считали нас бандитами. - "Крысы на чердаке", - так они нас называли. Я видел, как крысы, когда им больше нечего есть, пожирают друг друга. Возможно, моголы были правы, вот кто мы такие."- Он никогда не повышал голоса и не позволял никаким эмоциям влиять на него.

- ‘Вы одержали победу над самой могущественной империей в мире, - заметил Том.

- ‘Ты когда-нибудь видел могольского кавалериста?" - Шахуджи не стал дожидаться ответа. - "Их лошади - самые большие и сильные из всех существующих коней. Их так воспитывают, потому что вес кавалериста и его доспехов огромен. Наши лошади - маленькие, легконогие животные, созданные для горных троп и быстрого бегства. Мы никогда не сражались с Моголами в открытом бою. Когда они послали против нас войска, мы пропустили их, а затем напали на их линии снабжения. Когда они осадили наши крепости, мы впустили их, а затем сожгли наши посевы и забили наш собственный скот, чтобы оккупанты умерли с голоду. Именно так мы ведем войну. Против такой крепости, как Тиракола, мы разобьемся вдребезги.’

- ‘Неужели у тебя нет жалости?" - Сердито запротестовал Фрэнсис. - Моя тетя уже несколько недель страдает от рук этих пиратов. Неужели ты оставишь ее умирать в этой темнице?’