- ‘Если тебя поймают, я буду все отрицать. Если ты предашь меня, я найду твою семью и выпотрошу их всех по очереди, как одну из твоих рыб. Ты меня понимаешь?’

Рыбак задрожал. Кристофер улыбнулся и похлопал его по плечу.

- ‘Если все пойдет хорошо, мы поделим прибыль, и тебе никогда в жизни не придется забрасывать еще одну сеть.’

В ту же ночь Шахуджи позвал Тома в свою палатку. Это было великолепное сооружение, как и подобает королю, с множеством просторных комнат, задрапированных шелковыми портьерами и обставленных мебелью из золота и красного дерева. По углам тлели курильницы с благовониями, чтобы не мешала вонь лагеря. Внутри можно было почти забыть о том, что ты вообще участвуешь в кампании – если не считать звуков выстрелов. Каждый раз, когда стреляла пушка, стены дрожали, а на подносах гремели золотые тарелки и кубки.

- ‘Как продвигается осада?- спросил раджа.

- ‘Мы расширяем брешь, - ответил Том. - ‘Это медленная работа – стены местами достигают пятнадцати футов в толщину – - но артиллеристы уже ломают их.’

- ‘Недостаточно быстро, - сказал Шахуджи. - Порох и боеприпасы, которые ты привез из Бринджоана, истощаются. Моя армия находится далеко от гор. Мужчины, которые на прошлой неделе рвались в бой, теперь ворчат, что им не хватает своих домов.’

- ‘Они перестанут жаловаться, когда увидят сокровищницу пиратов, - сказал Том.

- Если до этого дойдет.’

Глаза Тома сузились. Это был страх, с которым он жил каждый час, пока длилась осада, что Шахуджи потеряет веру или интерес – или что он больше не будет доверять Тому.