Кабайя отступил назад, оставив молодого человека одного посреди комнаты. Как только он это сделал, его заместитель, Уилсон Гитири, сел рядом с козлом, положив на пол рядом с его правой рукой зловеще острый нож панга с длинным лезвием, которым он - как и все люди Кабайи – был вооружен.

Кабайя был высоким, красивым, харизматичным мужчиной. Он был очень умен, уверен в своей способности завоевывать людей не только страхом, но и разумом, обаянием. Уилсон Гитири был олицетворением злобы. Ростом он был ниже своего командира, но грудь у него была бочкообразная, как у быка. Его лицо пересекали толстые шрамы рубцовой ткани. Его глаза постоянно сужались, он вечно искал возможную угрозу. Его волосы были заплетены в тугие косы, собранные в гребень, идущий от задней к передней части его черепа, как солдатская фуражка. Его присутствие в часовне было актом устрашения.

Рядом с головой козла стояли глиняный кувшин, помятая жестяная кружка и кусок веревки. Гитири налил немного густой, темной, вязкой жидкости из кувшина в чашу, прежде чем поставить оба сосуда на прежнее место.

Несколькими минутами ранее Гитири одним ударом панги отрубил козлу ногу. Он снял кожу с отрубленной конечности, отрезал мышцы от кости и нарезал сырую плоть на двадцать кубиков, которые сложил в деревянную миску. Она тоже лежала на полу рядом с телом животного.

Кабайя взглянул на Гитири, чтобы убедиться, что тот готов.

Гитири кивнул.

Кабайя сказал: "Повторяй за мной эти слова ... Я говорю правду и клянусь перед Богом и перед этим движением единства ... ’

- Я говорю правду и клянусь перед Богом и перед этим движением единства, - последовал ответ, словно прихожанин, идущий по стопам своего пастора.

Клятва началась, когда Кабайя заговорил, и молодой человек повторил следующие строки::

Что я пойду вперед сражаться за землю,