— Если Мартин Пас предал своих братьев, я убью сначала тех, кому он подарил свою дружбу, потом тех, к кому обращена его любовь. После этого я убью его и себя, чтобы даже следа не осталось от рода, покрывшего себя позором!
Вошла хозяйка таверны и подала Самбо записку.
— Здесь собирались только индейцы?
— Да.
— Кто вам дал это?
— Не знаю. Я думаю, записку оставил один из посетителей, я нашла ее на столе.
Хозяйка вышла. Самбо развернул записку и громко прочел вслух:
Он смял записку.
— Несчастный, он влюбился в женщину!
— Что за женщина? — спросил Мананьяни.
— Она не индианка, — ответил Самбо, взглянув на записку. — Это девушка из богатой семьи… Ах, Мартин Пас, я не узнаю тебя!
— Сделаете ли вы то, о чем пишет эта женщина?
— Конечно нет. Пусть даже не надеется, пусть хоть умрет!
Самбо в бешенстве порвал записку.
— Но ведь эту записку, должно быть, принес какой-то индеец… — заметил Мананьяни.
— О, это не мог быть ни один из наших! Кто-то узнал, что я часто бываю здесь, но с этой минуты ноги моей больше в этой таверне не будет! Брат мой, возвращайся в горы, а я останусь здесь следить за городом. Посмотрим, для кого обернется весельем этот праздник: для поработителей или порабощенных.
Они разошлись в разные стороны.
План восстания был детально разработан и уже назначен его час. В это время года Перу становится малолюдным, здесь остается совсем немного испанцев и метисов. Индейцы, которые прибудут из лесов Бразилии, с равнины Ла-Плата[90] и спустятся с гор Чили, составят огромную армию. Когда удастся захватить такие большие города, как Лима, Куско и Пуно, вряд ли на помощь перуанским солдатам придут колумбийские войска, которые были недавно изгнаны перуанским правительством. Итак, восстание удастся, если каждый индеец сохранит тайну в своем сердце и среди них не окажется ни одного предателя.