– Так-то оно так, Зорень, да только и без тех, кто хлеб ростит, да одежду шьет, да борти держит, да рыбу ловит, да у печи возится, тоже не проживешь.

Не успокоился Зорень, свое спрашивает:

– Так кто в работе самый главный?

Снова усмехнулся дед:

– А кто работает, тот и главный. Все труды хороши, коль хорошо делаются. Запомни это, Зорень. Делай любую работу хорошо, и славен будешь. Крепко запомни, чтоб мне за тебя стыдно не было.

Не успели разогнуться да водицы испить после одной крицы, а уж поспевает следующая. Погнали новую домницу. И снова сначала меха, потом молот. Тяжело дается человеку железо, а что легко? Хлебушек тоже тяжело и любая другая работа. Если думать только о том, что тяжело, лучше вовсе не работать, лечь да помирать. А если радоваться сделанному, так любая работа не в тягость будет. Приучает Сувор внука, чтоб понимал, что работа не тяжестью запоминается, а результатом, сделай хорошо, и обрадуешься, а люди тебя добрым словом поминать станут.

Только вторую домницу открыли, как старший внук Сувора Гинок прибежал.

– По Волхову лодьи плывут! Большущие!

– Откуда?

Махнул недотепа рукой не поймешь куда:

– Оттуда!

Рассердился на внука Сувор:

– Покажи толком, с Ильменя или с Нево?

– С Нево.

– Так лодьи или норманнские корабли?

– Не, – закрутил головой Гинок, – купцы плывут.

– Ну, купцы подождут, – отмахнулся Сувор. Работа не терпит, нельзя останавливать. Купцы из Свеи или еще откуда издалека торг вести завтра будут. А Гинок не отстает, теперь уж к отцу липнет:

– Мать на берег идти хочет. Пустишь ли?

Цыкнул на него Гюрята, чтоб не приставал, не время отвлекаться. Понял Гинок, что лучше убраться подобру-поздорову.