– Они должны следовать не за мной, а за Господом!
– Так пусть Он и Его святые даруют нам защиту.
Епископ спустился к купели, надеясь проникнуться святостью этого древнего места. Создатели храма воздвигли его именно здесь, руководствуясь вескими причинами. Они знали, что под землей проходят токи энергии, оставшейся от работы Творения, и токи эти могут дарить связь с Божественными силами. Теперь Фродоин понял, почему Гинкмар из Реймса требовал от него верности в обмен на порванное отлучение от Церкви: прелат уже тогда понимал смысл происходящего. Другие епископы тоже должны исполнить свои клятвы. Фродоину следовало добиться, чтобы Барселона сохранила верность королю. Епископ взмолился о помощи, в его голове все еще звучали слова монаха.
– Пусть Он и Его святые даруют нам защиту, – прошептал он.
Внезапно по телу его пробежала дрожь, а волосы вздыбились. Епископ ощупал мраморные плиты. Он улыбнулся впервые за много дней, и Сервусдеи насторожился, потому что знал Фродоина еще с отрочества. В голове прелата опять вызревал какой-то хитрый план.
– Друг мой, ты сам все сказал! Нам нужно
Ликующий Фродоин почти что тащил монаха за собой. Он остановился перед фреской с мученичеством святой Эулалии и замер перед лицом своей возлюбленной.
– Святая Эулалия! – воскликнул он, и голос его разнесся под сводами храма. – Вот кто станет нашей заступницей!
– Она самая почитаемая мученица во всем свете, – напомнил побледневший Сервусдеи. – Это была бы историческая находка, сопоставимая с обнаружением мощей святого Викентия! Однако в точности неизвестно, где умерла Эулалия… Только в Барселоне говорят, что это случилось здесь. И все равно никто не знает, где искать ее могилу.
Фродоин не мог устоять на месте:
– Я должен написать Гинкмару Реймсскому, он даст нам правильный совет!
– Боже мой, ну что за человек! – проворчал Сервусдеи вслед убегающему епископу.
63
63
Гали, в припадке слепой ярости толкнувший Берту, решил, что она погибла, и бросился к Бальдии – проститутке, с которой он не чувствовал себя тенью. Женщина спрятала его в древних сточных трубах, проложенных под тавернами Регомира во времена римлян. Да, Гали хотел отомстить Изембарду и своей жене. Они наставляли ему рога. Теперь он почти не сомневался, что Ламбер – ребенок капитана. Если бы Гали подумал об этом раньше, он утопил бы мальчишку в озере Кагалель. Он хотел донести на любовника вместе с Бертой, но эта аристократка повела себя как гордячка, поставила свою честь и свой род выше своих чувств. Он совершил большую ошибку, столкнув Берту с лестницы. Она ведь была в Барселоне почетной гостьей, всеми уважаемой супругой героя. Его бы казнили раньше, чем он успел бы донести об измене.